Save your soul, Beauty - страница 11

Сказанное Владом нагнало на Бёрнелл дикую апатию. Помочь ему не представлялось возможным; вместо этого, похоже, она навечно его пленница. Хотя, как навечно — пока не сломается и не умрёт, и на её место не придёт следующая. По всей видимости, именно так и происходило до этого. Девушка сжала челюсти, борясь с тошнотой.

— У меня всё было в жизни и всё есть: куча денег, хотя я и отдаю часть на благотворительность, любимое дело, этот замок… А чего-то всё равно не хватает. К слову, Лайя, что происходит, когда человек насыщается всеми благами?

— Пресыщение. Вседозволенность, — еле выговорила она, в горле стало слишком сухо. — Если верить истории, то моральное разложение, — смутилась она, вспоминая когда-то прочитанные эпизоды из учебников по истории. — В общем, ничего хорошего.

В голове задержалось именно слово «вседозволенность», и Лайя выпалила, совсем не обдумав мысль:

— Ты и пальцем не трогал меня, не считая сегодняшнего дня.

— Верно, — хлебнул он ещё вина. — А ты чего не пьёшь?

Бёрнелл взглянула на свой бокал.

— Или боишься, что там кровь невинных людей? — улыбнулся Влад лишь глазами. Лайя внимательно вгляделась в бокал и вздрогнула.

— Нет, слишком примитивно. У тебя всё же более оригинальный подход, — немного подольстилась она. Глубоко внутри себя Лайя понимала, что тема, которую она сейчас затронет, будет не слишком приятной для Дракулы. — Так вот, Влад… Ты холоден? Или я тебе не нравлюсь? Но зачем тогда здесь держишь?

— Какой интересный вопрос, Лайя, — вдруг усмехнулся он.

— Раз ты пресытился всеми благами, думаешь только о себе и плевать хотел на чувства других, в том числе и на мои… Что же ты тогда не… — голос Лайи оборвался, почему-то произнести вслух было жутко неловко. — Что ты говоришь со мной о какой-то далёкой философии, о нынешних тенденциях… В общем, ведёшь себя, как высокоразвитое существо, а при насыщении должна происходить полная деградация и приближение к животному. Так что, Влад? Тебе просто за века надоело это?

Повисла длительная тишина, Лайя ёрзала на стуле, в то время как Дракула не сводил взгляда с её губ.

— Не холоден я, Лайя. Не холодна и ты.

Девушка нахмурилась.

— Я прожил слишком много, чтобы научиться такое понимать.

И вновь тишина, тогда Бёрнелл не выдержала.

— Может, в тебе осталось хоть что-то человеческое? Даже романтическое?

— Ищешь во мне положительное? Смотри, а то влюбишься, Лайя. Закончишь жизнь, как и другие.

— Я всё не могу понять, какой ты на самом деле. Вроде говоришь о себе… — недоумевала Бёрнелл.

— Ведь когда непонятнее –интереснее? Может, тебе интересно, потому что ты остальных всегда быстро разгадываешь? — Влад наклонился вперёд, сказанные слова были пропитаны вызовом и самодовольством.

Лайя отхлебнула немного вина, ощутила знакомый горьковатый вкус, в любом случае на душе сейчас было несладко, хотелось как-то отвлечь себя от негативных мыслей.

— Верно. А я ведь тоже хочу узнать тебя, — встала Лайя из-за стола, голова чуть кружилась от голода. Девушка была прекрасно знакома с тем правилом, что кто возвышается, тот и доминирует, всё, как в животном мире. — А ты никому не даёшь себя надломить. И как же узнать тебя? По Канту, понимаешь? — передразнила она его, при этом медленно приближаясь. Остановилась и взглянула на него снисходительно сверху вниз, от чего Дракула ухмыльнулся. — И что же, Влад, ты придерживаешься гедонизма? — оглянула она комнату, которую вначале полюбила, а затем возненавидела. — Всё наслаждаешься. Частное вытеснило общее, понимаю. Мир катится в пропасть… Притворяешься благодетелем. Морочишь мне голову, — склонилась Лайя к его лицу, вновь прекрасно осознавая значение своего действия: в животном мире лезть в личное пространство и не отводить взгляд — угроза и агрессия.

В человеческом мире либо поцелуй, либо убийство. По крайней мере, ей так казалось рядом с Владом Дракулой.

— Ты когда-нибудь что-то доброе делал, просто потому, что тебе велело сердце? По доброте душевной? Ах да, точно, я забыла, ты ведь ужасный бесчеловечный монстр. Ни сердца, ни души, — выплёвывала она слова ему в лицо, обдавая своим дыханием.