Селестина - страница 65

С е м п р о н и о. О Пармено, друг мой! Как приятно и полезно согласие товарищей! Хотя бы и не было нам иного проку от Селестины — уж то хорошо, что благодаря ей мы подружились.

П а р м е н о. Это само собой ясно, тут ничего не возра­зишь. Конечно, кабы мы стыдились друг друга да боялись прослыть трусами, ждали бы мы здесь своей смерти вме­сте с хозяином, а заслужили-то мы ее не больше, чем он.

С е м п р о н и о. Верно, Мелибея пришла. Слышишь, там шепчутся?

П а р м е н о. Ох, боюсь, это не она, а кто-то другой по­дражает ее голосу.

С е м п р о н и о. Избави нас бог от предательства! Только бы не заняли улицы, по которой нам надо бежать; остального я не боюсь.

К а л и с т о. Судя по шуму, тут не один человек. Заго­ворю, кто бы там ни был. Тс!.. Госпожа моя!

Л у к р е с и я. Это голос Калисто; подойду. Кто тут го­ворит? Кто там за дверью?

К а л и с т о. Я пришел, дабы исполнить твое повеление.

Л у к р е с и я. Почему ты не приблизишься, сеньора? Подойди, не бойся, Калисто здесь.

М е л и б е я. Тише, сумасшедшая. Посмотри хоро­шенько, не ошиблась ли ты?

Л у к р е с и я. Он, он! Иди сюда, сеньора, я узнала его голос.

К а л и с т о. Конечно, я обманут — там не Мелибея. Я слышу шум, все погибло! Но я здесь останусь, живой или мертвый!

М е л и б е я. Ты пойди, Лукресия, приляг, поспи! Тс!.. Сеньор! Как твое имя? Кто велел тебе прийти сюда?

К а л и с т о. Моя госпожа, достойная повелевать всему миру, и которой я недостоин служить! Не бойся, сеньора, открыться пленнику твоей прелести. Нежный звук твоих речей, навеки запавший в мой слух, убеждает меня, что это моя сеньора Мелибея! Я — раб твой, Калисто.

М е л и б е я. Дерзость твоих притязаний принудила меня говорить с тобой, сеньор Калисто. Неужели ты еще надеешься добиться моей любви, после того что я тебе от­ветила прошлый раз? Прогони тщетные и безумные мечты, дабы я и моя честь были в безопасности от дурных подо­зрений. Я прошу тебя удалиться и больше не тревожить меня. Ты ведь не захочешь, чтобы злые языки поносили мое имя.

К а л и с т о. Когда сердце вооружено стойкой готовно­стью встретить любую превратность судьбы, никто не смо­жет взять штурмом эту крепость. Но ведь я, несчастный, подошел к вратам твоих обещаний без оружия, не пред­видя предательства или засады, и внезапное сопротивление терзает меня и разрушает чертоги моих сладостных надежд. О злополучный Калисто, как насмеялись над то­бой слуги! О коварная Селестина! Лучше бы ты позволила мне умереть и не воскрешала надежды, которая оживила огонь, и без того пожиравший меня! Зачем подменила ты слова этой сеньоры? Зачем язык твой дал повод для мо­его отчаяния? Зачем ты велела мне прийти сюда, где меня встретили отказом, запретом, подозрением и ненавистью те самые уста, в чьей власти моя гибель или блаженство? О коварная Селестина! Ведь ты говорила, что эта сеньора ко мне благосклонна! Что она сама, по доброй воле, раз­решила вернуться своему рабу, осужденному на изгнание! В ком обрету я верность? Где найти правду? В ком не кроется предатель? Где нет лжецов? Кто явный враг? Кто истинный друг? Где не гнездятся козни? Кто осмелился подать мне столь жестокую, гибельную надежду!

М е л и б е я. Довольно, сеньор мой, твои жалобы спра­ведливы; сердце мое не в силах снести их, а глаза не могут скрыть слабость сердца. Ты плачешь от скорби, считая меня жестокой, я же плачу от счастья, видя твою верность. О господин мой, сокровище мое! Сколь радостнее было бы мне видеть лицо твое, чем слышать твой голос! Сейчас, увы, невозможно добиться большего; но я ставлю печать свою и подпись под всеми словами, переданными тебе че­рез усердную посланницу. Я подтверждаю все, что она со­общила: на все я дала мое согласие. Утри слезы, сеньор мой, и распоряжайся мною по своей воле.

К а л и с т о. О госпожа моя, надежда на блаженство, отдохновение от мук, отрада моего сердца! Где найти слова благодарности за высокую, безмерную милость, которую ты оказала мне в этот мучительный миг, пожелав, чтобы столь ничтожный и недостойный человек вкусил твою слад­чайшую любовь; я страстно жаждал ее, но никогда не на­деялся заслужить, видя твое величие и знатность, взирая на твое совершенство и прелесть, созерцая свое ничтоже­ство и твои высокие достоинства, твое беспредельное оча­рование, твои прославленные и очевидные добродетели. О боже всесильный, как мне благодарить тебя за столь великое чудо! Давно запала мне в сердце мечта, но я гнал ее прочь, как несбыточную, пока сияющие лучи твоего ясного лика не осветили мрак очей моих; они зажгли мое сердце, разбудили язык, умножили мои достоинства, рас­сеяли робость, победили застенчивость, удвоили мои силы, отогнали сон и, наконец, даровали мне смелость, которая вознесла меня на высшую ступень блаженства, — и вот я внимаю твоему сладкому голосу. Когда бы раньше я не знал его и не ведал о твоей доброй славе, я не поверил бы, что в словах твоих нет обмана. Но знаю — ты благородна и чиста, и я оглядываю себя: да тот ли я Калисто, кото­рому дано такое счастье.