Селестина - страница 68

К а л и с т о. Не удивляйся, он истинный храбрец: он поступил бы точно так же, не будь тут меня; такие мо­лодцы всегда верны себе: шерсть-то у лисы новая, да по­вадки старые. Я, конечно, рассказал сеньоре моей Мелибее, какие вы славные ребята, и заверил ее, что под вашей охраной я в полной безопасности. Друзья мои, я перед вами в большом долгу. Помолитесь за меня богу, а я по заслугам награжу вас за верную службу.

П а р м е н о. Куда мы отправимся, Семпронио? В по­стель спать или на кухню завтракать?

С е м п р о н и о. Ты иди, куда тебе угодно, а я хочу еще до рассвета навестить Селестину и получить мою часть цепочки. Я не позволю старой шлюхе надуть нас и обойти при дележе.

П а р м е н о. Ты прав. Я и позабыл об этом. Пойдем-ка вместе; и если она что-нибудь затеет, припугнем так, чтобы ей жарко стало. Дружба дружбой, а денежкам счет.

С е м п р о н и о. Тс! Тс! Молчи, она спит у этого окошка. Сеньора Селестина, отвори нам!

С е л е с т и н а. Кто там?

С е м п р о н и о. Отвори, пришли твои сыновья.

С е л е с т и н а. Мои сыновья в такую пору по улицам не шатаются.

С е м п р о н и о. Открой, это мы, Пармено и Семпро­нио, пришли позавтракать с тобою.

С е л е с т и н а. Вот гуляки беспутные! Входите же, входите! Что вас принесло ни свет ни заря? Что вы там натворили? Что с вами стряслось? Может быть, ожидания Калисто не сбылись? Или он по-прежнему надеется? Как он поживает?

С е м п р о н и о. Как, матушка? А так, что, кабы не мы, отправилась бы душа его на поиски вечного жилья. Да, если бы он понял, чем нам обязан, всего имущества не хватило бы ему на оплату долга; недаром говорят: жизнь всего дороже стоит.

С е л е с т и н а. Иисусе! Вот в какую передрягу вы по­пали! Расскажи, ради бога.

С е м п р о н и о. В такую, что, как вспомню, у меня вся кровь кипит, ей-ей.

С е л е с т и н а. Отдохни-ка и расскажешь.

П а р м е н о. Долго рассказывать! Мы оба вне себя от досады, да и устали порядком. Лучше дай позавтракать, может хоть это успокоит нас немного. А я тебе одно скажу: пусть мне сейчас тихони под руку не попадаются! Сорвал бы злость на ком придется, — ведь враги-то раз­бежались!

С е л е с т и н а. Пропади я пропадом, ты прямо перепу­гал меня своей яростью! Верно, шутишь! Расскажи-ка лучше ты, Семпронио, прошу! Что с вами случилось?

С е м п р о н и о. Клянусь богом, тут ума решишься! Та­кая беда! Но что толку ссориться с тобой — ты ведь не мужчина. Никогда я не хвалился силой перед слабым. Все доспехи мои, сеньора, разбиты вдребезги: щит без оправы, шпага — что пила, шлем — в лепешку! Мне не в чем выйти с хозяином, когда понадобится, а он условился встретиться с Мелибеей в саду следующей ночью. Что ж, снова поку­пать все это? Да у меня ни одного мараведи[52] нет, хоть умри!

С е л е с т и н а. Попроси, сынок, доспехи у хозяина, раз они погнулись да поломались у него на службе. Ты ведь знаешь, он человек хороший, сразу все исполнит. Он не из тех, кто скажет: живи со мной, а платит пусть другой. Он щедр, даст тебе все, что попросишь, и даже больше.

С е м п р о н и о. Ха! Вот и Пармено остался без до­спехов. Так, пожалуй, уйдет все хозяйское состояние! И ты хочешь, чтобы я нахально просил у хозяина сверх того, что он дает по доброй воле? А ведь дает он немало. Пусть не говорят обо мне: «Дай ему палец — он и всю руку от­кусит». Подарил он нам сто золотых монет да еще цепь. После третьего такого подарка у него и гроша ломаного не останется! Разорится он на этой сделке. Надо меру знать, не то всего лишимся; за двумя зайцами погонишься ни одного не поймаешь.

С е л е с т и н а. Осел-то не дурак! Клянусь моей ста­ростью, будь это после обеда, я бы сказала, что мы все хватили лишку. Да ты в своем уме, Семпронио? При чем тут твоя награда и мой заработок? Твое жалованье и мои заслуги? Я, что ли, обязана покупать вам доспехи и по­крывать ваши расходы? Хоть убейте, не пойму! Да ты просто прицепился к словечку: как-то шепнула тут мимо­ходом, что все мое — твое, и что, коли позволят мои сла­бые силы, я тебя никогда не подведу, а если бог пошлет мне удачу с твоим хозяином — будешь не в убытке! Но ты ведь знаешь, Семпронио, такие обещания, такие дру­жеские слова еще ни к чему не обязывают. Не все то зо­лото, что блестит, а то оно дешевле бы ценилось. Ну, ска­жи-ка, Семпронио, разве я не права? Видишь, хоть я и старуха, а еще могу отгадать твои мысли. Поверь, сынок, такая досада у меня, просто душа вон просится. Как вер­нулась от вас, позволила этой дуре Элисии позабавиться цепочкой, которую я принесла, и вот она никак не припом­нит, куда ее дела. Так всю ночь мы заснуть не могли от огорчения; тут не в цепочке дело, ей-то грош цена, а обидно, что Элисия неряха и мне так не везет. Приходили сюда разные знакомые мои и родные; видно, унесли цепочку, а потом скажут: видать не видали, слыхать не слыхали. Стало быть, сыночки (я вам обоим говорю), если ваш хозяин мне что дал, то при мне и останется: я ведь не прошу куска от твоего парчевого камзола, да мне он и ни к чему. Будем же все служить Калисто, а он всех одарит по заслугам. А если он мне кое-что и поднес, так я ведь дважды ради него жизнью рисковала. Я у него на службе притупила больше оружия, чем вы, и больше потратилась. А вы, сыночки, не забывайте, что мне все стоит денег, даже мои знания, я их приобрела не бездельем. Этому хо­рошим свидетелем была бы мать Пармено, мир ее душе. Я получила свое за труды, а вам причитается за другое; что для меня ремесло и работа, для вас — развлечение и забава; вам за безделье одна награда, мне за хлопоты — другая. Но коли найдется моя цепочка, я уж, так и быть, куплю вам по паре красных штанов, это для юношей самый подходящий подарок. Ну а если нет, скажите спасибо на добром слове, я-то ведь не ворчу, хотя и в убытке.