Семь касаний - страница 7
— Думаешь, у меня не найдётся, что выпить?
— Уверен, что да. Но это вино вкуснее.
Мне нечего возразить, поэтому побеждённо поднимаю руки. И следом жестом приглашаю его войти.
Эден идёт к раскрытой входной двери и вдруг останавливается. Оборачивается ко мне и чуть тише произносит:
— Я всю неделю думал о тебе.
Не успеваю замедлить шаг и почти налетаю на него, стоящего в проёме. От волнения сглатываю, пытаясь отшутиться:
— Хорошо или плохо?
— Много.
========== Six, sept ==========
Мы сидим на кухне с одним единственным включённым рожком на стене. Света от него немного, зато уютно. За окном почти ночь, но спать не хочется. И я не спешу выпроваживать засидевшегося гостя. В отличие от меня ему точно завтра рано вставать — рабочая неделя в самом разгаре. Но Эден на удивление гармонично вписывается в моё добровольное одиночество, не нарушая его. И я ловлю себя на мысли, что не хочу, чтобы он уходил. Потому как могу развлекаю: нарезаю ещё сыра, добавляю на блюдо фруктов, позволяю Эдену наконец-то открыть бутылку, которую он принёс с собой — после того, как мы вместе приговорили одну из моих. И ни на минуту не замолкаю. Эден — чертовски притягательный собеседник. Кажется, я рассказала ему всю свою жизнь.
— Не знала, что из черники делают вино.
— Ага. Мой приятель в Сент-Джоне. Начал забавы ради для себя и друзей, потом набил руку. Теперь продаёт. Говорит, теоретически это возможно из любых забродивших ягод.
— Всё равно странно. Непривычно, — приподнимаю наполненный бокал на свету, слегка раскачивая. Принюхиваюсь. Пахнет, как обычное виноградное. Молодое Сагрантино или Шираз. — При слове «вино» сразу представляются зелёные холмы и виноградники. Знаешь, такими ровными рядами убегают вдаль. И обязательно солнце с голубым небом. Где-нибудь в Чили или Италии. Или в Провансе.
— И огромный замок, да? — Эден наливает себе, с озорной улыбкой отставляет в сторону бутылку.
— Можно без замка, — смеюсь я. Выразительно обвожу взглядом стены. — У меня и так есть.
— Этот не считается.
— Почему это?
— Он неправильный. Без призраков и скелетов.
— Не будь так уверен. — Мне точно не стоит больше пить. Несу какую-то чушь и не могу остановиться: — Может, у меня полно скелетов.
— И где же ты их прячешь? — Эден явно старается говорить с серьёзным лицом, но лукавые бесята в глазах выдают.
— В шкафу в спальне, — вырывается у меня с глупым смешком, и что-то во взгляде Эдена меняется.
— Покажешь? — громко шепчет он, наклоняясь ближе.
— Подумаю об этом, если будешь хорошо себя вести.
— Сомневаешься?
Мне нравится, как он пристально смотрит мне в глаза, как по телу разливается тепло. И что-то ещё. Наверное, я просто пьяна.
Пауза затягивается, становясь слишком оглушительной, чтобы молчать дальше.
— Поживём-увидим, — прячу смущение за бокалом.
— А ты прагматик, — Эден выпрямляется, с привычной полуулыбкой поднимает свой, салютует им: — За мечты, которым суждено сбыться.
Вино лёгкое, сладковатое, но не приторное, с едва ощутимой кислинкой. Пьётся приятно, не оторваться. И я незаметно выпиваю до дна.
— Ну как? — В отличие от моего бокал Эдена опустел лишь на четверть.
— Замечательное, — искренне хвалю я. — Надо будет купить несколько бутылок. Будешь моим поставщиком? Или придётся знакомить с приятелем.
— С ним поосторожнее.
— С другом? — глупо хихикаю, понимая, что Эден имеет в виду вовсе не его.
— Хмельное, — он вдруг встаёт. Перехватив взгляд, с видимым сожалением кивает на часы над моей головой, словно извиняется: — Пора. Поздно.
— Ладно.
Тоже поднимаюсь. Чувствую, как кружится голова. Не сильно, чтобы всерьёз беспокоиться, но достаточно, чтобы не делать резких движений.
Эден снимает с вешалки пальто, медленно идёт к двери, я семеню следом. Мне хочется его задержать, но боюсь показаться глупее и навязчивее, чем уже. Не упрашивать же остаться. Наверняка у него есть дела поинтереснее, чем полночи распивать со мной вино и слушать занудные истории. Мы ведь с ним даже не друзья. Мы, в общем-то, никто. И вряд ли когда-нибудь увидимся. Слишком разная жизнь, ничего общего, кроме дурацкой машины Альберта, которую в любом случае собираюсь отдать Филу.