Семь миров: Импульс - страница 22

Атла многозначительно на него посмотрела и произнесла:

– Написано десять лет назад, а проблемы все те же.

– Да как вы смете! – закричал на нее Марсий. – Как к вам попал его дневник?!

– Чей дневник? – с недоумением спросила она.

– Дневник Кария! Моего друга! – заорал Марсий, чувствуя, что краснеет.

– А ты уверен в этом? – хитро спросила она.

– В чем? – переспросил он, смотря на нее с презрением.

– В том, что Карий – твой друг?

– Уверен, – твердо произнес он.

– А я вот так не думаю, – нараспев протянула Атла.

– Мне безразлично, что вы думаете, – зло выпалил Марсий. – Я не верю, что он предал меня. Вы все подстроили!

На реплику Марсия жрица не ответила. Девушка грациозно поднялась, подошла близко к стеклянному конусу и протянула блокнот ему. Марсий не мог взять его, но вблизи было видно, что цилиндр золотой, а не серебряный, как у Кария. Жрица перевернула его, показав донышко. На нем был выгравирован герб правящего жреческого рода Тидов в виде ящера. Девушка открыла дневник снова и стала показывать ему записи и изображения. Все они обозначились как копии, с пометкой ниже о том, когда были получены. Марсий почувствовал, как что-то сжалось в его груди. По всему телу прошел озноб. Он понял, что все это время друг пересылал им информацию о нем.

– Именно так! – прочитав мысли тулонца, произнесла девушка. – Карий следил за тобой по нашему поручению. Таких браслетов два. Один был у него, он и сейчас у него, другой все это время был у нас. Все, что он писал в своем дневнике, мы тут же видели в своей копии.

– Я вам не верю! – с надрывом произнес Марсий.

– Более того, – продолжала она, – когда пришло время, он сдал тебя нам окончательно! Ты видел своими глазами, как это произошло.

– Замолчи! – Марсий стал колотить по стеклу: – Зачем я вам нужен?

Жрица делала вид, что не слышит его. Она встала и пошла вперед, уводя за собой зверя.

– Подумай! – крикнула она уже перед самым выходом.

Марсий почувствовал себя испитым до дна и совершенно одиноким. «Неужели он действительно предал меня?» – с содроганием думал он. – «Неужели все эти годы он изо дня в день предавал меня?» Слова жрицы заставили его серьезно задуматься. Ростки сомнения пустили ядовитые корни в его душу. Он стал вспоминать все, что было связано с Карием, их диалоги, поступки. Друг и впрямь был слишком одержим идеей записывать все в свой блокнот. Он никогда не проявлял интереса к литературе или языку, не был скрупулезен, а в этом был так постоянен, словно блокнот этот был его миссией. Этому могло быть объяснение, но только одно. Крамы завербовали Кария, когда тот был еще ребенком. Они могли внушить ему идею вести дневник, а сам он мог даже и не понимать, что делает. Но для этого они должны были вступить с ним в живой контакт. Но где? В какой момент? На Тулону крамовские чары проникнуть были не способны, значит, это случилось где-то еще.

Марсий прислонился лбом к стеклу и начал перебирать воспоминания. Он был уже двое суток без сна и более терпеть не мог. Веки стали тяжелыми, плечи и шея ослабли, он лег на пол и стал засыпать.

В этот пограничный момент между сном и реальностью его одолели видения. Он был не способен им сопротивляться. Они накрыли его с головой. Он видел беспредельное пространство ночного неба, раскинутое над неведомым миром. Он был один посреди заснеженного поля и смотрел вверх. Видения были настолько реальны, что он даже чувствовал холод. Он стоял босыми ногами на снегу, ощущая, как тот тает под ними. Вьюга мела вокруг, заставляя съеживаться, но он не переставал смотреть. Небо было таким красивым и ярким! Звезды пленяли его. Он мог в деталях разглядеть каждое созвездие, уловить даже оттенок звезд и планет. Это было неописуемо. Так явно видения еще ни разу не приходили к нему, и, казалось, даже в жизни он не видел так отчетливо, как сейчас.

Видения медленно перетекли в глубокий сон. Он наконец мог отдохнуть.

Крама, следующее утро.

Марсий проснулся оттого, что почувствовал чье-то присутствие. Энергия этого человека была такой давящей, что он испытал нечто похожее на физическую боль. Марсий приподнялся на руках, повернул голову и столкнулся взглядом со старухой.