Семь миров: Импульс - страница 21

Лан собрал всю волю в кулак и начал воздействие, заломив тулонцу шею. Марсий не реагировал. Мысли, чувства, страхи его были на поверхности, но видения сидели так глубоко, что шаман не мог до них добраться.

– Помогайте, – со злобой произнес Лан.

– Так нельзя! – возразила Атла.

– Ты убьешь его! – воскликнула Татида.

– Я приказываю, – крикнул Лан.

Атла встала рядом с отцом и взяла Марсия за запястья, Татида положила тулонцу руку на грудь. Они усилили воздействие Лана, подключив все свои чары.

Марсий почувствовал духоту и лег.

Он не знал, что три самых сильных мага в этот момент рвут его на части, но интуитивно защитился. Он стал молиться, хотя обычно этого не делал. Он звал на помощь братьев Лаунов – своих предков, героев древнего мира. Он призывал волков, покровителей его дома, и просил тулонского бога защитить его.

– Немыслимо! – произнес шаман.

Татида кивнула.

– Что ты видишь? – спросил отец Атлу.

– Мы добрались до его воспоминаний, но о видениях ничего не известно, – тихо произнесла она. – Все очень ясно – и мысли, и прошлое, но видения закрыты для нас чем-то очень густым и неподвижным.

– Что скажешь о его будущем? – строго спросил Лан Татиду.

Прорицательница вынесла вердикт:

– Вижу много вариантов, его жизнь все время будет висеть на волоске, и мне неведомо, в какой момент она оборвется. Одно скажу точно: этот мальчик совершит нечто великое. Его покровители очень сильны и из этой жизни так его не отпустят, пока он не закончит то, зачем пришел! Оставь его!

Шаман резко отпустил голову тулонца, Атла – запястья, Татида убрала свою руку с его груди.

Марсий почувствовал себя лучше.

– Что же, значит, будем с ним дружить! – хитро улыбнулся шаман, посматривая на Марсия с легкой завистью.

– Мы-то с ним дружить можем, – рассудила Татида. – Но захочет ли он?

– Мы можем получить его видения, только если он сам их отдаст, – заключила Атла. – Он должен стать одним из нас.

– Что ж! Я в вас верю, – произнес шаман. – И еще: никто на Краме не должен знать, что мы не смогли одолеть его! – добавил он строго.

Татида посмотрела на Атлу:

– Будем продолжать нашу линию с предательством Кария, – решила прорицательница. – Разочарование в самом близком человеке ослабит его волю. Ему яростно будет хотеться заполнить пустоту. И ты, моя родная, старайся быть с ним поласковее.

– Он презирает меня! – воскликнула Атла. – Он ненавидит всех нас, он предан своему миру. Разве ты не видишь?

– Все может перемениться, – улыбнулась Татида.

Два крамовских часа спустя.

Марсий сидел в центре своего конуса и уставшими глазами смотрел вверх. Никто не приходил к нему уже двое суток, лишь вода иногда появлялась в лунках на стекле и, выходя за край, скатывалась вниз, как слезы. На Краме стояла ночь, отчего внутри пирамиды было темно, и только слабый свет от трех спутников частично проникал внутрь.

Послышался легкий звук шагов. Марсий повернул голову и присмотрелся. Из полумрака, как привидение, вся в белом, на него шла жрица, которую он видел ранее. Она была все с тем же зверем, но только в этот раз одета совсем просто: в летящем платье, без украшений и короны. Ее волосы теперь были распущены, она ступала по твердому камню храма босыми ногами, держалась непринужденно и легко. Подойдя к прозрачному конусу с Марсием, она поздоровалась, присела, сняла с запястья браслет-блокнот его друга Кария, открыла и стала читать. Химера легла рядом с ней, печальным взглядом смотря перед собой.

Марсий встал и подошел близко к стеклу. Он точно помнил, что браслет был на запястье друга, когда тот перерезал канат, и знал, что у крамов подобных устройств не было.

– Карий здесь? – спросил он.

Девушка сделала вид, что не слышит его, легла на спину своей химере, устраиваясь поудобнее, и начала читать вслух:

– «Марсию снова никто не верит. Вчера мы гуляли допоздна, и сегодня на уроке крамовского он заснул. Я не выдавал его, но он выдал себя сам. Что-то привиделось ему, и он закричал. Все стали смотреть на него и ухмыляться. Учитель отвел его в лазарет. Было невыносимо смотреть, как эти проклятые видения мучают его, есть только одно лекарство. Если бы только он нашел этот мир!»