Семейная фотография - страница 40

Представляешь… нет, ты представь: все. Кончили. Раздолбали. Жить-то как станем, а?

Угол дома с сидящим на тумбе Павлом Ивановичем притемняется.

Большая квартира в старом доме. Нам видны две смежные комнаты: спальная и столовая; в глубине — прихожая. Все стены столовой заставлены книжными полками. На них знамя: «Образцовой общественной библиотеке». В спальной  Ю л и я  И в а н о в н а  в тренировочном костюме занимается гимнастикой по системе йогов. В данный момент она находится в «позе змеи»; выходя из нее, заканчивает начальный комплекс. В прихожей загорается красное табло, воет сигнализация. Юлия Ивановна спешит к окну, распахивает его.

Ю л и я  И в а н о в н а. Дети! Отойдите от машины! Не смей писать! Кому говорю?! (Свистит в милицейский свисток.) Сотри! Сейчас же сотри!

Табло гаснет, сигнализация умолкает. Юлия Ивановна возвращается в свою комнату, снова делает гимнастику. В прихожей появляется  Д и н а.

Диночка, ты?

Д и н а. Я.

Ю л и я  И в а н о в н а (торопливо выходит из своей комнаты). Ну что, нашла?

Д и н а. Когда же, тетя? Сегодня у нас вернисаж — голландцы.

Ю л и я  И в а н о в н а. Это просто возмутительно! Я, хилая, беспомощная женщина, мотаюсь по городу, пристаю ко всяким пьяницам…

Д и н а. Ну зачем? Осенью ЖЭК все сделает.

Ю л и я  И в а н о в н а. Осенью?!

Д и н а (невинно). А что?

Ю л и я  И в а н о в н а. Я не такая дурочка, как ты думаешь.

Д и н а (улыбнулась). Мой тебе совет — не суетись.

Ю л и я  И в а н о в н а. Интересно. Кому тридцать два года, мне или тебе?

Загорается табло, воет сигнализация. Юлия Ивановна бросается к окну.

Дети! Отойдите от машины… (Смеется, делает кому-то приветственный жест.) Роман! Рома, вернулся?

Д и н а (на табло). Тебе еще это не надоело?

Ю л и я  И в а н о в н а. Человек купил «Жигули» и уехал за границу. Что прикажешь делать, если автомобили продают, а с гаражами борются? Каждый вечер я смываю с машины одно и то же слово.

Входит  Р о м а. Это человек располагающей внешности, лет сорока с небольшим. Вместо левой руки у него протез в черной перчатке.

Р о м а (весело). Гуд монинг! Ай — вернулся.

Ю л и я  И в а н о в н а. Рома! Здравствуйте, милый! С приездом!

Д и н а. Здравствуйте, Рома. Ай кэйм бэк — я вернулся.

Р о м а (повторяет). Ай кэйм бэк. (Целует Дине руку; кивает Юлии Ивановне на табло.) Ну как, работает?

Д и н а. Тетя спит в машине.

Ю л и я  И в а н о в н а. Не говори глупостей! Спазмы, Ромочка, вы же знаете. Какой уж тут сон! Вот и брожу по ночам, как кошка, заодно и стерегу.

Р о м а. В таком случае долг платежом красен.

Подает Юлии Ивановне сверток. В нем оказывается шапочка из пластика с двумя рожками, увенчанными лампочками. От шапочки тянется шнур с вилкой на конце.

Ю л и я  И в а н о в н а. Что это, Рома?

Р о м а. Момент… (Надевает Юлии Ивановне шапочку, подвел ее к розетке, хочет включить вилку.)

Ю л и я  И в а н о в н а. Ой-ой-ой…

Р о м а. Спокойно. Три, два, один… Пуск!

Включает вилку в розетку. На голове у Юлии Ивановны загораются две синие лампочки.

Ну, что вы чувствуете?

Ю л и я  И в а н о в н а. Приятное тепло и что-то где-то журчит.

Р о м а. Правильно: от спазмы сосудов.

Ю л и я  И в а н о в н а (растроганно). Рома, голубчик… до слез! (Хочет снять шапочку.)

Р о м а. Нет, нет! Не снимайте. (Вынул вилку, смотал шнур на протез левой руки, уложил спиралькой на голове у Юлии Ивановны.) Вот и все. Можете в ней ходить, спать, смотреть телевизор, а если удлинить шнур — то и гулять по городу.

Ю л и я  И в а н о в н а (кокетливо смотрится в зеркало, Дине). Ну как?

Д и н а. Братья Стругацкие.

Ю л и я  И в а н о в н а (Роме). Где вы достали это чудо?

Р о м а. Все там же, в ГДР. Что-что, а бытовая эстетика у них на уровне. Красиво и, главное, надежно. (Лезет в портфель, на этот раз достал необыкновенно длинный халат из мохера, протянул Дине.) Плиз.

Д и н а  и  Ю л и я  И в а н о в н а (одновременно). Что это? Рома! Вы с ума сошли!

Р о м а. Какие пустяки. Ну, дал я им интервью о своем КБ. Гонорар. (Правой рукой накидывает халат на плечи Дине.)

Д и н а (любуясь собой перед зеркалом). Нет, Рома, это невозможно — каждый раз вы что-нибудь привозите. Сколько это стоит?