Семейные тайны Армстронгов - страница 17
Уже в пути Анна крепко сжала руки кузины.
– Здесь столько всего произошло, Джорджина. Мне не терпится тебе обо всем побыстрее рассказать.
– Как Эдвард?
– Замечательно. Вообще все замечательно. Именно о таком я и мечтала, – улыбнулась Анна.
Джорджина тоже улыбнулась, но улыбка эта так и не коснулась ее глаз.
– Я очень беспокоилась о тебе, – сказала Анна. – Посылала письмо за письмом, а ответа все не было. Я уж думала, может, ты заболела или просто не хочешь меня знать.
– Я все понимаю, прости меня. В Таллидере также произошло много событий.
– А как Том? И твоя свадьба? Расскажи мне – когда она? Назови точную дату.
Джорджина взглянула в сторону Шона.
– Я расскажу тебе все, когда мы приедем домой.
После того как Анна провела Джорджину по дому с обзорной экскурсией, она увела гостью в отведенную для нее спальню.
Джорджина сразу подошла к окну и выглянула на улицу.
– Я вижу, что ты очень любишь этот дом. Он точно такой, как на картине, которую Эдвард подарил тебе на последнее Рождество.
– Она сейчас висит в библиотеке. – Анна подошла к Джорджине и нежно положила руку ей на плечо. – Что случилось, Джорджи? Что-то произошло? Мне ты можешь рассказать.
Глаза Джорджины наполнились слезами.
– Свадьба не состоится, Анна. Том бросил меня.
– Что? Но почему? Он ведь так любил тебя! – Анна не верила своим ушам.
Джорджина громко заплакала.
– Он встретил другую женщину. Фрэнсис Уэстуорт, из графства Кингс.
– Леди Фрэнсис, да, я знаю ее. Мы с ней встречались на нескольких вечерах и приемах.
– Вот и Том тоже! Причем встречался так часто, что в итоге решил, что влюблен в нее, а не в меня!
Анна подвела Джорджину к кровати, и они сели рядом.
– Они женятся в следующем месяце в Корке!
– Не может быть!
– А медовый месяц проведут в Риме.
– Но ведь это вы с ним должны были поехать на медовый месяц в Рим!
– В том-то и дело! Своих намерений он не изменил. Поменял только невесту!
– Ох, Джорджина! А ты не можешь подать на него в суд за нарушение слова?
– О нет, я не вынесу этого! И моя семья тоже. Нет, тут уже ничего не поделаешь. Жизнь моя кончена, я пропала.
– Что ты, нет, конечно нет! Ты еще встретишь кого-то другого.
– Нет, не встречу. Имя мое опозорено. Теперь все говорят, что меня бросили. Я – подпорченный товар, и ни один мужчина не захочет взять в жены меня, отвергнутую другим мужчиной. Так что никогда мне не быть хозяйкой собственного дома, со своим мужем и своей семьей. Остаток своих дней я проведу в Таллидере как гостья в доме брата. Его жена Джоанна делает все, чтобы я ежедневно чувствовала себя нежелательной посетительницей в доме моей семьи. И мое унижение доставляет ей удовольствие.
Анна вздохнула. Она понимала, что Джорджина и ее невестка никогда не смогут поладить.
– Ну, тогда живи у нас с Эдвардом.
– Как я могу это сделать? – фыркнула Джорджина.
– Очень даже просто. Места у нас предостаточно, и тебе всегда здесь будут рады.
– Анна, я так не могу. Мой брат никогда не позволит мне этого. Пока я не выйду замуж, я нахожусь под его опекой и он несет за меня ответственность. А поскольку этого никогда не произойдет, эта опека и его ответственность растянутся на всю мою жизнь. Если я перееду к тебе, это плохо отразится на нем, как будто он не желает отвечать за свою родную сестру.
Анна снова тяжело вздохнула, понимая, что та права.
– Ну, тогда ты можешь стать независимой. Тут у нас есть одна женщина, миссис Хантер, которая арендует дом у Эдварда. Весьма примечательная личность, хоть и немного пугающая. У нее своя ферма, и она даже ведет свой бизнес. Ничто не мешает тебе сделать то же самое.
– Миссис Хантер. Вдова, я полагаю? Не сомневаюсь, что ее муж оставил ей значительные средства, чтобы она могла управляться самой. А у меня ничего нет. – Джорджина встала и снова подошла к окну. – У меня нет ничего своего. И у тебя тоже не было ничего своего, пока ты не вышла замуж. Наша судьба – быть женами и матерями. А без этого мы – никто.
10
В течение последующих нескольких дней Анна делала все, чтобы как-то утешить Джорджину. Она верила, что время, проведенное вне Таллидера, пойдет той на пользу. Однако ничто не могло разогнать унылых мыслей Джорджины относительно ее погубленной жизни и ее будущего. Казалось, негатив проник во все аспекты ее личности. Она больше не была беззаботной девушкой, переполненной светлыми надеждами. Она стала очень циничной, и от нее уже было не дождаться доброго слова практически ни о ком.