Семя Гидры - страница 9

     Шёл первый год учёбы в одесской мореходке. Дородной пышногрудой Катьке исполнилось двадцать, и была она на два года старше Ивана. Её чёрные как маслины глаза искрились чертинкой и были завораживающе прекрасны, как, кстати, и всё её дышащее желанием тело.

     Познакомились они случайно в овощном магазине Катькиной матери - Ларисы Павловны и на худощавого Ивана, конопатого, с выцветшей на солнце русой, похожей на ядерный взрыв копной непослушных волос, миловидная одесситка немедля 'положила глаз'.

     - Откуда ж такой морячок взявся? - игриво поинтересовалась она, взвешивая сочные, налитые южным солнцем помидоры.

     - Белоруссия, - ответил Иван.

     - Отож, - рассмеялась дивчина. - Білий як крейда.

     - Нічого, ще почорнію, - улыбнулся в ответ Иван. За год учёбы он немного выучил украинский.

     Так они познакомились.

     Весь август Иван захаживал в овощной магазин за покупками, и вскоре случилось так, что не проходило ни дня, чтобы он не перекинулся парой фраз или многозначительными взглядами с дерзкой украиночкой.

     Случилось это в начале сентября. Была пятница, конец учебной недели. Дело шло к дождю. Небо затянули тучи, сбив духоту ранней осени. Зайти в магазин Иван решил по дороге в экипаж. Катька стояла за прилавком и разглядывала себя в маленькое зеркальце пудреницы.

     - Нравится? - завидев Ивана, спросила она, выставив 'уточкой' большие густо напомаженные губы. Их кроваво-пунцовый цвет делал Катьку ведьмой из киноленты 'Вий', но Иван промычал что-то одобрительное и с видом знатока услужливо кивнул. Он совершенно не разбивался в подобных вещах, а Катькины губы манили в любом виде.

     В глазах дивчины вспыхнула сумасшедшинка:

     - Поставлю тобі печатку!

     Она склонилась над прилавком, да так, что старенький калькулятор 'Citizen' жалобно крякнул под натиском её тяжёлой груди, и словно насосом впилась губами в пересохший от морской соли Иванов рот. Округлившиеся глаза Ивана полезли на лоб.

     Поцелуй продолжался вечность. Наконец Катька оторвалась с таким придыханием, что казалось, слышно было на другом конце рынка.

     Иван застыл истуканом. Вдруг девушка схватила его на ворот и потащила через прилавок. На пол полетели калькулятор, блокнот, ручки и через секунду они яростно осыпали друг друга поцелуями. Раскрасневшаяся Катька была прекрасна. Иван пальцами ощущал, как под бархатной кожей клокочет неудержимый поток горячей молодой крови. Он не заметил, как они оказались в пропахшем квашеной капустой и тараканами овощехранилище.

     - Шо ты, чёрт, робишь? - нехотя отстранила она Ивана. - Не тут, чумной...

     Дивчина вырвалась из объятий, проворно подскочила к дверям, закрыла их на защёлку и потащила Ивана в маленькую тесную подсобку, где среди ящиков с огурцами и сетками болгарского перца они снова принялись целоваться.

     Вдруг за железными воротами приёмки раздался громоподобный окрик:

     - Ідіть геть! Мені нічого не треба!

     - Маманя, - испуганно прошептала Катька и замерла. - Циць, - Она приставила палец к измазанным помадой Ивановым губам. В девичьих глазах страх боролся с невероятным энергетическим напором и безграничным желанием - состояние, какое наверняка испытывают на 'американских горках'.

     Противно запищали несмазанные петли и за дверью послышались голоса, один из которых принадлежал хозяйке магазина Ларисе Павловне.

     - Чего они ходять? Не дадут покою.

     - Поставщики-крохоборы, твою мать.

     Много позже Иван узнал, что лихие девяностые семья Катьки лишь благодаря тёте Ларе прожила в достатке. Что усилиями матери старшая Катькина сестра - Светлана Семёновна - стала старшим начальником налоговой, а средний брат Сашка окончил школу милиции.

     Лариса Павловна, проработав половину жизни за прилавком винно-водочного отдела советского универсама, в перестройку 'перековалась' во владелицу собственного овощного магазина. Себя она называла предпринимателем, но супруг её - Семён Иванович, а в простонародии Сенька - тридцать лет тому назад соблазнивший краснощекую Ларку на почве совместного бизнеса как раз в том же универсаме, называл жену не иначе как 'моя бизнесвумен'. Будучи с молодых лет таксистом, он 'мутил бабки', приторговывая по ночам из багажника Ларкиной водкой-'неучтёнкой', и вскоре их совместное алкогольное предприятие переросло в крепкую постсоветскую семью, подарив стране трёх прекрасных детей - налоговичку, милиционера и любвеобильную Катьку.