Семья Тибо. Том 1 - страница 22

В её прерывистом голосе прозвучала мольба:

— Верни нам его теперь, Ноэми.

— Но, Тереза, уверяю тебя… Ты с ума сошла! — Молодая женщина успела взять себя в руки, в глазах вспыхнула ярость, губы сжались. — Да, да, Тереза, ты и впрямь с ума сошла! А я тут слушаю твои бредни! Тебе приснилось! Или тебя кто-то настроил, ты наслушалась сплетён! Объяснись!

Не отвечая, г‑жа де Фонтанен обволокла кузину глубоким, почти нежным взглядом; казалось, он говорил: «Бедная тёмная Душа! И всё же ты лучше, чем та жизнь, которую ты ведёшь!» Но вдруг этот взгляд скользнул по выпуклости плеча, где голое тело, свежее и пухлое, трепетало под ячейками кружев, как зверёк, попавший в силки; образ, который возник вдруг перед ней, был так отчётлив и точен, что она закрыла глаза; по её лицу пробежала тень ненависти и боли. Тогда, словно её вдруг покинуло мужество, она сказала, стремясь поскорее с этим покончить:

— Я, верно, ошиблась… Дай мне только его адрес. Или нет, я даже не прошу тебя сказать, где он, но предупреди, только предупреди его, что мне надо его увидеть…

Ноэми распрямилась:

— Предупредить? Да разве я знаю, где он? — Она вся залилась краской. — И вообще, когда кончатся эти сплетни? Жером иногда заходит ко мне! Ну и что же из этого? Никто и не скрывает! Мы ведь родня! Ну и ну! — Инстинкт подсказывал ей слова, которые причиняют боль. — Очень он будет доволен, когда я расскажу ему, как ты сюда приходила, чтобы поднять скандал!

Госпожа де Фонтанен попятилась.

— Ты говоришь, как девка!

— Ах, так! Ты хочешь, чтобы я тебе сказала откровенно? — взвилась Ноэми. — Когда от женщины уходит муж, в этом виновата она сама! Если бы Жером нашёл в твоём обществе то, чего он, я уверена, ищет на стороне, тебе бы не пришлось за ним бегать, моя милая!

«Неужто это правда?» — невольно подумалось г‑же де Фонтанен. У неё уже не было сил. Её одолевало искушение бежать отсюда; но ей было страшно опять оставаться одной, не зная адреса, не зная, как вызвать Жерома. Её взгляд снова смягчился.

— Ноэми, забудь, что я тебе сказала, выслушай меня. Женни больна, у неё уже двое суток жар. Я одна. Ты сама мать, ты знаешь, что такое сидеть у постели больного ребёнка… Вот уж три недели, как Жером у нас не появлялся. Где он? Что с ним? Надо сообщить ему, что его дочь больна, надо, чтобы он вернулся! Скажи ему.

Ноэми с жестоким упрямством покачала головой.

— Ноэми, я не верю, что ты стала такой злой! Слушай, я тебе ещё не всё сказала; Женни больна, это правда, и я очень встревожена; но не это главное. — Её голос униженно дрогнул от того, что ей предстояло сказать. — От меня ушёл Даниэль, он исчез.

— Исчез?

— Предприняты розыски. Я не могу в такой момент оставаться одна… с больным ребёнком… Ведь правда? Ноэми, скажи ему только, чтобы он пришёл!

Госпоже де Фонтанен показалось, что молодая женщина вот-вот уступит, в её глазах она увидела сочувствие; но Ноэми отвернулась и, вздевая к потолку руки, воскликнула:

— Боже мой, чего ты от меня хочешь? Ведь я тебе говорю, что ничем не могу тебе помочь!

Госпожа де Фонтанен негодующе молчала; Ноэми обратила к ней пылающее лицо:

— Ты мне не веришь, Тереза? Не веришь? Ну что ж, тем хуже для тебя, сейчас ты узнаешь всё! Он опять меня обманул, понимаешь? Удрал неведомо куда, — удрал с другой! Вот! Теперь ты мне веришь?

Госпожа де Фонтанен стала мертвенно-бледной. Она повторила машинально:

— Удрал?

Молодая женщина бросилась на диван и зарыдала, уткнувшись в подушки.

— Ах, если б ты знала, как он мучил меня! Я слишком часто прощала — он вообразил, что я буду прощать всегда! Ну уж нет, довольно! Он публично оскорбил меня самым отвратительным образом! При мне, в моём доме соблазнил негодяйку, которую я здесь держала, служанку девятнадцати лет! Паршивка сбежала две недели назад со своим тряпьём, не попрощавшись, по-английски! А он ждал её внизу в коляске. Да-да! — взвыла она, выпрямляясь. — На моей улице, у моих дверей, средь бела дня, на глазах у соседей, — с прислугой! Представляешь себе?

Госпожа де Фонтанен прислонилась к пианино, чтобы не упасть. Она глядела на Ноэми, не видя её. Перед её взором проходило пережитое; она снова увидела Мариетту несколько месяцев назад, услышала шорохи в коридоре, вспомнила тайные отлучки мужа на седьмой этаж и тот день, когда уж больше нельзя было притворяться, что ничего не замечаешь, и пришлось рассчитать девчонку, и та задыхалась от отчаяния и просила прощения у барыни; она снова увидела набережную и ту женщину, простую работницу в чёрном платье, сидевшую на скамейке, утирая слёзы; потом наконец она заметила Ноэми тут, рядом, и отвернулась. Но помимо воли взгляд её возвратился к этой красивой девке, лежавшей поперёк дивана, к её телу, к голому плечу, которое сотрясалось от всхлипываний, вздымаясь под кружевами. Нагло всплывал мучительный образ.