Сердце огня - страница 38

Тот полузакрыл глаза и аккуратно соединил кончики пальцев.

— Шок, подавленность, ужас — это было, — бесстрастно сказал он. — Но глубокое сожаление — нет, я бы тоже этого не сказал.

Слово опять взял Пуаро.

— Разрешите спросить, месье Ван Алден, получит ли месье Кеттеринг выгоду от смерти жены?

— Он унаследует пару миллионов.

— Долларов?

— Фунтов. Я подарил их Руфи на свадьбу. У них нет детей, завещания она не оставила — так что все перейдет мужу.

— С которым она собиралась развестись, — пробормотал Пуаро, — да, precisement.

Комиссар проницательно посмотрел на него.

— Вы хотите сказать…

— Ничего, — сказал Пуаро. — Я ничего не хочу сказать, я просто собираю факты.

Ван Алден смотрел на него с возрастающим интересом. Маленький человечек встал.

— Не думаю, что я вам еще понадоблюсь, месье, — вежливо сказал он, поклонившись месье Каррежу. — Вы будете держать меня в курсе? Это было бы очень любезно с вашей стороны.

— Ну конечно — вне всякого сомнения.

Ван Алден тоже встал.

— Я пока тоже больше не нужен?

— Нет, месье, мы уже узнали все, что хотели.

— Тогда я немного прогуляюсь с месье Пуаро — если, конечно, он не возражает?

— Наоборот, месье, — с поклоном сказал Пуаро.

Ван Алден закурил сигару, предложив предварительно такую же Пуаро, но тот отказался и закурил одну из своих маленьких сигарет. Будучи сильным человеком, Ван Алден теперь выглядел таким же, как всегда. Минуту или две они шли молча, затем Ван Алден заговорил:

— Я уже слышал, месье Пуаро, что вы оставили свою профессию.

— Это так, месье. Теперь я просто наслаждаюсь жизнью.

— И, тем не менее, в этом деле вы помогаете полиции?

— Месье, если врач идет по улице, и происходит несчастный случай, он же не говорит: «Я уже не практикую» и не оставляет человека истекать кровью. Если бы я уже был в Ницце, а полиция послала бы за мной и попросила о помощи, я бы отказался. Но это дело вручено мне самим Господом.

— Вы были на месте преступления, — задумчиво сказал Ван Алден, — вы осмотрели купе, ведь так?

Пуаро кивнул.

— Несомненно, факты о чем-то говорят вам?

— Может быть.

— Надеюсь, вы понимаете, к чему я веду, — сказал Ван Алден. — Обвинение графу де ля Рош кажется мне совершенно ясным, но я не дурак: весь последний час я наблюдал за вами и понял, что по какой-то причине вы не согласны обвинить его.

Пуаро пожал плечами.

— Я могу ошибаться.

— Вот мы и подошли к моей просьбе. Не могли бы вы расследовать это дело для меня?

— Лично для вас?

— Именно это я имел в виду.

После недолгого молчания Пуаро спросил:

— Вы понимаете, о чем просите?

— Да, думаю, понимаю, — ответил Ван Алден.

— Отлично, — сказал Пуаро, — я принимаю ваше предложение, но в этом случае я должен получать честные ответы на все мои вопросы.

— Ну конечно, само собой разумеется.

Тон Пуаро вдруг стал деловым и резким.

— К вопросу о разводе, — сказал он. — Это вы посоветовали дочери развестись?

— Да.

— Когда?

— Дней десять назад. Я получил от нее письмо, в котором она жаловалась на поведение мужа, и я твердо заявил ей, что единственный выход — развод.

— В каком смысле она жаловалась на его поведение?

— Он всюду появлялся с дамой очень плохой репутации — мы о ней уже говорили — шлюха Мирель.

— Балерина. Ага! И мадам Кеттеринг протестовала? Она была очень привязана к мужу?

— Не сказал бы, — ответил Ван Алден.

— То есть, вы хотите сказать, что страдало не ее сердце, а гордость?

— Да, примерно так.

— Как я понял, их брак был несчастливым с самого начала?

— Дерек Кеттеринг насквозь испорчен, — ответил Ван Алден. — Он не способен сделать женщину счастливой.

— Он, как говорят в Англии, дурной человек, так?

Ван Алден кивнул.

— Tres bien! Вы советуете мадам развестись, она соглашается, вы советуетесь с юристами. А когда вести об этом доходят до мистера Кеттеринга?

— Я сам сразу послал за ним и рассказал ему, что собираюсь делать.

— И что же он ответил? — мягко проворковал Пуаро.

Взгляд Ван Алдена помрачнел.

— Он вел себя дьявольски неосторожно.

— Извините за вопрос, месье, а не упоминал ли он о графе де ля Рош?

— Он не назвал имени, — неохотно проворчал Ван Алден, — но дал понять, что ему что-то известно.