Сердце в когтях - страница 18

— Пойдем, — наконец сказал он, — не говори этого больше никому.

И направился ко входу в мед. центр.

Когда они вошли внутрь мед. центра Андред вызвал персонал, представил ее как коллегу и консультанта по будущей совместной работе, требующей такого сотрудничества. А также, как свою жену. И попросил не задавать ему сугубо личных вопросов на эту тему. Персонал попереглядывался, но вопросов никаких не прозвучало. Ее предупредили, что в мед. центре есть еще сотрудник, врач, но сейчас его нет на месте и ему она будет представлена позже. Алена полагала, что мед. центр не являлся госпиталем. Где–то был другой или другие, где должны были располагаться наблюдаемые пациенты. Насколько ей удалось разглядеть, мед. центр был предназначен только для лечебных процедур. Большего ей пока не удалось увидеть. У Алены вопросы были. Много вопросов. Но задавать их в тот момент ей не захотелось. Ее проводили в раздевалку, показали кабину дезинфекции, выдали личный контейнер и светло–коричневую униформу самого маленького размера. Общение с тварями при этом сводилось к минимуму. Девушка постоянно ловила на себе какие–то странные взгляды. Как будто, знающие о ее будущем что–то такое, что вряд ли ее обрадует, узнай она об этом. И просвещать ее относительно того, что же это будет, никто не собирался. Что ж, младший медперсонал везде одинаков, сплетники как тараканы неистребимы никакой войной. Но свое будущее Алена и так видела довольно мрачным. Тучей больше, тучей меньше, роли для нее большой не сыграет, поэтому она решила не обращать на это внимания. Когда она переоделась, и твари пришли забрать ее одежду, у нее вдруг почему–то заныло сердце. И перспектива расставания с грязными старыми шмотками показалась ей довольно печальной.

Она в последний раз тщательно проверила карманы. После чего скальпелем, давно пристроенным ею для таких целей, отпорола погоны и знаки отличия. Потом, подумав, отпорола и большие эмблемы красного креста с рукава и груди. Когда отпарывать было больше нечего, она нехотя отдала свою одежду тварям. Но этого им оказалось мало. Они порывались также забрать на дезинфекцию ее медицинский ранец. Этого Алена позволить им не могла и мертвой хваткой вцепилась в него. Твари поначалу растерялись, но потом был вызван Андред. Тот пришел и, молча, поставил перед ней пластиковый кейс, такой же, как был у него. С большой эмблемой трилистника салатового цвета. И, молча, ушел. Санитарки, или как там они у них назывались, объявили Алене, что все вещи ей вернут после чистки. Грустно вздохнув, Алена переложила все свои вещи в кейс, оказавшийся вовсе не пластиковым, а сделанным из какого–то легкого и прочного металла. При всей своей легкости он даже не погнулся, когда она, из любопытства, встала на него. Внутри он оказался многоуровневым, разделенным движущимися панелями, со множеством удобных отделений. Ее ранец по сравнению с этим кейсом казался убогой глиняной фигуркой против Венеры Милосской. Но все–таки, ей очень хотелось получить его назад. Она уныло провожала его взглядом, пока дверь за тварями не закрылась.

Дальнейших инструкций ей никто не дал, заняться было нечем. Она попробовала поискать в раздевалке зеркало, но не нашла. Однако, кабина дезинфекции почти ничем ему не уступала. В ровной блестящей поверхности были видны все подробности ее отражения. Ее очаровала изящная светло–коричневая униформа. С узкими, но нисколько не стесняющими движений штанами, смахивающими на бриджи с тремя карманами по бокам вдоль обеих ног; узконосые блестящие сапоги, напоминающие конно–спортивные; приталенная рубашка навыпуск со стоячим воротником и металлическими застежками. И хотя сейчас она тоже была похожа на скаута, и прямые русые волосы чуть ниже плеч, сколотые невидимками на висках, узкое лицо и большие серые глаза делали ее похожей на подростка, но в результате удачного кроя рубашки, миру эффектно явилась ее высокая грудь. Алена и забыла, когда последний раз видела ее в зеркале. Тем более в форменной одежде. Медицинская униформа Объединенного Союза была практично–универсальной для обоих полов. Как, впрочем, и вся другая форма. В настоящее время никого не волновали военные силуэты. Учитывались только время и практичность. Девушка подумала, что старую форму ей возвращать как–то не очень и хочется. Но все же, в этой расчудесной, удобной, но чужой, ей было неуютно.