Серебро - страница 23

И не дышали

Ой, ну не на всех этот твой Гойко Митич так действует.

Не мой и не митич.

Ойвсе, Архента!

А привыкать-то, сюрприз, придется. Сеньор Алонсо показал метису, слушайте, не могу, человека надо называть по имени, но у меня язык не поворачивается. Его звали Хесус Н. Аррэтхе. Архента бубнила мне, что имя как имя, ничего смешного, я предложила ей обдумать детские имена Господь, Богоматерь и Император, мы два часа препирались о происхождении христианских имен, тут она закричала — ААА!!! Василиса-искусница! Базилисса же! Гуляй шальная императрица, ага. Лебеди в одном рукаве, гуси в другом. Красота. Но это я отвлеклась, а речь шла о том Хесусе.

В общем, при попытке назвать живого человека Иисусом меня одолевает нервный смех. Потом, наверное, привыкну, но теперь с ним живьем пересекаться будет еще сложнее, я мысленно ржу, Архента нервничает. Ох. Если реально придется контактировать, надо будет спросить, что у него за второе имя. Пока сходит сеньор Аррэтхе, но со временем, особенно если будем работать рядом, это будет бросаться в глаза.

Дело в том, что старенький сеньор Алонсо давно просил себе помощника, не столько по чисто библиотечному делу — не так много пока там книг в той библиотеке, четыре шкафа одних школьных учебников да четыре всего остального — сколько по столярной и переплетной части. Ну и в первый же день, когда Аррэтхе пришел писать заказанное, только сел за стол, и тут вся поэзия накрылась табуреткой, с которой свалился сеньор Алонсо, а сверху еще и полной полкой ветхих учебников, которые все недосуг было привести в порядок. К чести метиса, он не только спас сеньора Алонсо, но и немедленно перевесил несколько самых корявых полочек и запретил сеньору Алонсо вообще браться руками за инструмент. Дядя отправил сеньора Алонсо отлеживаться, объявил Аррэтхе нанятым, выдал ему месячный оклад младшего библиотекаря из своего кармана и подал заявку на постоянное жалование в министерство. Аррэтхе перетащил какие-то свои вещи на пустующий чердак и кажется, доволен как слон. Кем он там раньше работал, не знаю, но младший библиотекарь получает всяко больше пастуха, а работает в тепле.

Архенту такое близкое соседство нервировало, так что мы с ней стали все больше времени проводить дома. Балкон. Чашка кофе. Горы на дальнем горизонте. И никаких незваных гостей. Не то, чтобы они не пытались. Но дядюшка был твердо предупрежден, что любым претендентам на мою руку надо давать самый жесткий от ворот поворот, мотивируя глубоким горем по потере прекраснейшего сеньора Альвареса. Тем же, кто был достаточно нахален, чтобы явиться к моей собственной двери, Хосе выливал ведро воды на голову. Ведро постоянно стояло на балконе. Пригодилось трижды. Удобно, когда большой балкон. Посидев дома почти безвылазно пару недель, я уже начала ворчать на Архенту — ну если она уж так и не влюблена, то чего мы прячемся? — но тут приехал из Буэнос-Айреса ученый, белёсый клочкастый гринго со своей бразильской женой и двумя гринговатыми же ассистентами. Ученый оказался этнограф, интересовали его прежде всего, индейцы, и в научном центре дяди Юсебио (о, как это приятно звучало и для меня и для дядюшки!) мистер Миддлтон планировал только базироваться, а сам хотел, пока ожидалась теплая погода, заехать куда-нибудь в полупустыню и собирать материал там.

— Но сеньора Миддлтон останется же здесь? — скандализованным голосом спросила тетушка.

— Жена да последует за мужем своим, — назидательно подняв палец, произнес сам Миддлтон.

— Никуда он без меня не поедет, — не менее жестко отозвалась сама сеньора.

— Но… без компаньонки… — жалобно протянула тетя.

И тут меня осенило.

— А возьмите меня? Я могу вести документы, разговаривать с людьми, и вообще. У меня есть очень бойкий мальчишка, которого я, конечно, тоже возьму с собой. Я думаю, мы прекрасно и полезно проведем время.

Сеньора Миддлтон окинула меня взглядом и, казалось, имела некоторые сомнения.

— А вы… сумеете?

— Спать в палатке, есть из миски? Ездить верхом? вести документацию, сидя по-турецки? Пить только кипяченую воду из речки и кофе, сваренный в котелке?