Серебряная ведьма - страница 11

– Если вы имеете в виду Темную Королеву, то она сражалась с Арианн и Габриэль. Сомневаюсь, что она вообще помнит о существовании третьей сестры Шене.

– Поверь, моя дорогая, у Екатерины Медичи хорошая память. Она никогда никого и ничего не забывает, особенно того, что могло бы угрожать ее власти.

– Это на нее непохоже. У Темной Королевы гораздо больше поводов не забывать о вас, Мари. Только вам удалось завести шпиона при ее дворе.

– Это было очень давно. Теперь я старая женщина без власти и связей. Большинство в миру считают, что я давно умерла.

– Простите меня, Мари, – виновато произнесла Мири. – Но сомневаюсь, что вашему притворству хотя бы кто-нибудь поверит. По крайней мере, не на острове Фэр.

– Нет, многие из местных достаточно осведомлены, кто я, но терпят мое присутствие. Даже отец Бенедикт ничего не говорит, когда я пробираюсь в церковь, чтобы послушать его мессу. Но он добрый молодой человек, хороший пастырь, который скорее постарается вернуть заблудшую овцу в стадо, чем допустит ее гибель, из-за того, что она заблудилась.

Мари Клэр улыбнулась и сделала глоток вина. Было видно, что у нее есть еще кое-какие мысли, что-то, пробудившее в Мири особенное чувство понимания. Аббатиса провела пальцем по краю бокала и помолчала.

– Мири… Мне не хотелось говорить тебе этого, пока я не была уверена. Но у меня еще одна весточка от моего друга, мудрой женщины, которая живет в Сан-Мало. – Она помолчала еще, глубоко вздохнула и произнесла: – Он вернулся.

Мири не надо было спрашивать, о ком говорит аббатиса. Внутри у нее все сжалось до боли так, что она обхватила живот руками.

– С-симон Аристид? – запнулась она. – Но о нем не было слышно многие годы.

– Тем не менее, его видели в Бретани. Ле Балафр слишком заметная фигура, чтобы его с кем-то спутать. Похоже, он путешествует один, без армии охотников на ведьм, но это не делает его менее опасным.

– Мне об этом можно не говорить.

Мири вскочила со стула, пытаясь скрыть возбуждение, подошла к клетке и бросила крошки хлеба через решетку. Захлопав крыльями, вороны спрыгнули с жердочки и стали жадно клевать своими длинными клювами.

Волчьи птицы – так прозвали любимых воронов Мари Клэр. Хищники!

Совсем как Симон.

Но это не всегда было правдой. Мысли Мири унеслись в далекую полночь к покрытому коврами камню среди возвышающихся огромных столбов и пылающих факелов. Ночной ветер играл темными локонами на лбу Симона, контрастно подчеркивая белизну его кожи… самого красивого юноши, которого она когда-либо встречала.

– Я думала, что все охотники на ведьм старые и уродливые, – с восхищением произнесла она, и Симон улыбнулся ей своей обворожительной улыбкой.

– Странно, что я всегда думал о ведьмах то же самое!

– Но я не ведьма.

– А я не говорил этого.

И Симон действительно так не говорил, по крайней мере, тогда. Сообразив, что Мари Клэр обращается к ней, Мири отбросила тревожные воспоминания.

– …и, возможно, теперь ты поймешь, почему я так беспокоюсь о твоей репутации как Хозяйки леса. Боюсь, что Симон Аристид до сих пор не отказался от преследования твоей семьи после вашего бегства с острова Фэр. Я не думаю, что он обидит тебя. В отношении тебя он всегда проявлял деликатность.

– Деликатность? Он не способен на такое, хотя однажды…

Мири снова погрузилась в воспоминания. Однажды она поверила, что в Симоне можно найти много хорошего, что он просто заблуждается, ошибается, страдает. Если бы ей удалось вытащить его из этого мрака, она смогла бы излечить его, но ее умение обращаться с дикими животными привело ее к мучительному пониманию, что некоторые существа бывают изранены до такой степени, что им невозможно помочь, когда у них появляется пустой взгляд. Именно этот взгляд увидела она у Симона. У него больше не было души.

Отдав последние крошки жадным воронам, Мири вздрогнула от слов Мари Клэр. Она развернулась и пристально посмотрела на старушку.

– Если вы не думаете, что Симон меня обидит, тогда чего вы опасаетесь?

Аббатиса заерзала на стуле и отвела взгляд, но Мири прекрасно поняла ее молчание и залилась краской от стыда и вины.

– Вы думаете, что, если наши пути пересекутся, у меня снова не хватит сил не доверять Симону. Это вполне можно понять. Я подвергла свою семью, вас и весь этот остров опасности только потому, что поверила ему. – Она с трудом сглотнула. – Я… я была так глупа, что вообразила, будто люблю его.