Серебряная ведьма - страница 12

– О, моя дорогая. – Мари Клэр прошла через комнату и нежно взяла Мири за руки. – Это была совсем не глупость. Стремление видеть в людях хорошее – величайшая добродетель. Не бывает совсем плохих людей, даже Аристид не такой.

– Как вы можете защищать его?! – крикнула Мири. – После всего, что он вам сделал, после того как разогнали монастырь, лишили вас положения и чуть не убили?

– В этом виноват не один Аристид. Церковь никогда не заботилась о передовых женщинах, и, боюсь, сестры Святой Анны всегда были слишком независимыми, по мнению архиепископа. Его преосвященство давно обещал закрыть наш монастырь.

– Охота на ведьм, которую вел Аристид, дала ему повод для этого.

– Его преосвященству это никогда не требовалось. Что же касается Аристида, то он, скорее спас меня, а не погубил.

– Что вы имеете в виду?

– А ты никогда не задумывалась, как мне удалось сбежать из монастыря, когда все вокруг было оцеплено охотниками на ведьм и королевскими солдатами? Такое стало возможным только потому, что Аристид позволил мне убежать, отвлекая охрану достаточно долго, чтобы мне хватило времени.

Мири заморгала, потрясенная попыткой немного обелить прошлое Симона. Она резко возразила:

– Но это была лишь глупая оплошность с его стороны.

– Месье Ле Балафр не из тех, кто допускает оплошности.

– Тогда… Тогда он, наверное, надеялся, что вы приведете его к нам.

– Но почему он даже не попытался меня преследовать? – произнесла Мари Клэр.

– Не знаю, – растерянно ответила Мири, отойдя в сторону.

Она уже потратила слишком много времени и сердечных сил, пытаясь разобраться в противоречиях своего отношения к Симону Аристиду, надменному юноше, который вселял в нее страх и ужас, предупреждая, что намерен уничтожить мужа ее сестры и даже ее, если она осмелится его остановить. Симон всегда ненавидел графа де Ренара, подозревая его в самом ужасном колдовстве. Но когда у него появилась возможность убить Ренара, Симон не смог этого сделать, потому что Мири встала между ними. Габриэль всегда недоумевала, почему этот ужасный человек не может вести себя как истинный злодей и покончить с этим раз и навсегда? Мири была полностью согласна с ней. Тогда презирать Симона было бы гораздо легче и менее мучительно.

Словно нарочно задумав смутить Мири еще больше, Мари Клэр продолжила:

– Надо отдать должное этому дьяволу: когда начались аресты, он постарался, чтобы твое имя нигде не появлялось.

Мири напряглась. Аббатиса может быть благодарна за это, Арианн с Габриэль тоже. Но именно это девушка считала самым непростительным в поведении Симона.

– Вы даже не знаете, как сильно я виню его в этом, – выпалила она. – В том, что мои сестры, мой добрый свояк Ренар и вы, а также многие другие женщины этого острова были обвинены в колдовстве, и только меня пощадили по прихоти Симона.

Мири старалась побороть негодование, столь губительное для нее, но оно переполнило ее, словно темный прилив.

– Я его ненавижу, – произнесла она с яростью, пытаясь убедить не только Мари Клэр, но и себя. – Никогда за всю жизнь не приходилось мне кого-нибудь так ненавидеть, но Симон вынудил меня к этому. Ненавижу за то, что он сделал с моей семьей, с друзьями, и больше всего за то, что он сделал с островом. Здесь обитал дикий, обворожительный дух, пока Симон его не разрушил. Надо было пристрелить его в ту ночь в Париже, но я была слишком слаба. Однако поверьте, если представится другой случай, то я знаю, как разделаться со злодеем.

– О, замолчи, дитя. – Мари Клэр взяла лицо Мири в ладони и тревожно посмотрела на нее. – Не может быть, чтобы ты так говорила.

– Неужели? – прошептала Мири, гадая, насколько хорошо женщина ее знала и насколько хорошо знала себя она сама. – Думаю, я говорю, как юная Кэрол, ругая своего любовника. Вот до чего довел меня Симон Аристид – до мрачных переживаний, которые разрывают меня изнутри. – На ее глаза навернулись горючие слезы, и, пытаясь их остановить, она сильно заморгала. – Поэтому… поэтому я стараюсь никогда о нем не думать.

– Тогда сожалею, что упомянула имя этого человека. Просто я решила, что надо тебя предупредить. Буду молиться, чтобы ваши пути никогда больше не пересеклись. – Мари Клэр осторожно смахнула слезу на щеке Мири. – Но я чувствую, что тебе следует уехать с острова Фэр.