Серенада большой птице - страница 13

Когда попал первый снаряд, ноги Бэрда были на плексигласе, он их прикрыл бронекурткой. Кусок металла пробил дно и вышел через по­толок. Осколок плексигласа резанул Бэрда по лбу, тот бац на спину.

— Думал, кончаюсь, — позже признался он.

Такое же подумал про него Грант. Крови было чуть, но сочилась да сочилась. Шлемофон отсоединило — ни сказать, ни услышать.

— Слышу: бац, — это Бэрд рассказывает. — Вижу: ровно серпом срезало.

Бенсон попробовал выволочь его в проход и перевязать шею.

— Мне ясно было, — объясняет Грант, — что надо оказать первую помощь. Уж я так и сяк тужусь, чтоб припомнить, чему в скаутах учи­ли, и тащу его, тащу.

Под конец Бэрд сообразил, что не убит, и попробовал сам встать.

— Я ему говорю: шевельнешься, голову снесу. — И Грант добавля­ет: — Ей-богу, всерьез говорил.

Я выглядываю проверить отключенный мотор.

— Вот уж по-честному причесали, — доносится голос Льюиса.

— Порядком досталось, — отзывается Шарп. — Всем и каждому.

Не нам одним порядком досталось. Два самолета вышли из строя, идут все ниже к побережью.

Один запрашивает пеленг на ближайшую базу для вынужденной посадки. Другой, из иного эшелона, идет на двух моторах и готовится сесть на воду.

— Эти зенитки били магнитными, — предполагает Бэрд.

— У этих субчиков резаный удар поставлен, — добавляет Спо.

Прямо за спиной у Сэма — звездчатая дырка в пуленепробиваемом стекле, другой осколок отрубил металлический краешек низа турели. Дюймом ниже — и попало бы в Льюиса.

Доводим домой мы свой самолет как положено, хоть и на трех мото­рах; Сэм сажает его нежненько, отруливаем на место и ставим машину на ночь.

Я-то думал, крылья что решето, а обнаружилось всего пять пробоин.

Подходит другая эскадрилья. Санитарный автобус спешит встретить ее на рулежке.

— Кто-то ранен, — говорит Сэм. — Дали красный на заходе.

Позже мы узнаем, что там было.

Снаряд пробил стол штурмана эскадрильи, карту, прошел перед са­мым носом штурмана, ушел вверх и взорвался в десяти футах над са­молетом. Большой осколок обратным ходом вошел в машину и точненько снес командиру коленную чашечку.

Их бомбардир рассказывает нам:

— Мы скорей к нему, забинтовали ногу. Он почти не стонал. А вто­рой пилот довел нас до дому отлично.

Еще у одной машины было три разрыва чуть ли не в бомбовых лю­ках. Не меньше двухсот пятидесяти пробоин было в хвосте и у ради­ста в отсеке, когда командир как попало плюхнул их на английский аэродром. Один из срединных стрелков получил цепочку ран по-над са­мой бронекурткой, под самую глотку.

— Такой скользкий от крови, мы его аж уронили разок, — сказал нам один из их экипажа.

Стрелок умер ночью. Радист получил осколок в левый глаз, почти всю глазницу выбило. Другому стрелку после отняли руку, всю ведь размозжило.

Авр

— У зенитчиков их мы на примете, — бубнит Шарп перед стартом.— Того и гляди домой повернем.

— Истребителей не видно было, — высказывается Кроун. — Эх, пальнул бы я по какому-нибудь «сто девятому».

— Ты сегодня на штурвале, — сообщает мне Сэм. — Всю дорогу. — Он перед вылетом был не в своей тарелке, ночью его дурные сны му­чили.

Подлетаем к берегу Франции на пятнадцати тысячах, так и держу. Добрую половину времени даже не надеваем маски.

Зенитки молчали, пока мы не отбомбились. Но эскадрилья верх­него эшелона, сзади нас, попадает в самую гущу огня. Вижу прямое по­падание в мотор номер три одной из «крепостей». Пламя вспрыгивает, лижет языком поверх обшивки, добирается до верхней турели. Пилот резко кренит влево, стараясь сбить огонь, экипаж начинает прыгать из аварийных люков.

— Четверо, — вскрикивает Спо.

— Вон еще, — спокойно поправляет его Льюис. — Значит, шестеро.

«Крепость», вся в пламени, делает переворот на сто восемьдесят гра­дусов и взрывается чуточку ниже.

— Истребители справа сверху, — слышу Льюиса.

— «Пятьдесят первые», — добавляет кто-то.

Я за штурвалом, а Сэм высматривает хорошеньких девушек на зем­ле. Истребители вьются вовсе под носом. Их немного, совершают хит­рые витки, чтобы прикрыть нас, шмыгают туда-сюда.

А вот прут прямо на нас. Серебристо-серый малыш пузом вверх, ед­ва не в лоб, мчится наперерез, все пулеметы у него строчат.