Серп - страница 11

2042 — дата, известная каждому школьнику. В этом году вычислительная мощность компьютеров стала беспредельной, — или настолько близкой к бесконечности, что больше не поддавалась измерению. В этот год мы познали… всё. «Облако» трансформировалось в «Грозовое Облако». Теперь полное знание обо всем сущем помещается в практически безграничной памяти Грозового Облака. Любой, кому нужны какие-либо сведения, может достать их оттуда.

И как это часто случается, стоило только нам заполучить безмерные знания, и они вдруг стали казаться не такими уж и важными, а овладение ими — несрочным. Да, нам ведомо всё, но иногда я раздумываю: а кто-нибудь вообще интересуется этим знанием? Конечно, существуют ученые, которые изучают то, что нам и без того уже известно. И к чему все это? Сама идея образования когда-то означала: надо учиться, чтобы сделать свою жизнь и наш мир лучше. Но совершенный мир не нуждается в улучшении. Как и прочие виды нашей деятельности, образование, начиная с подготовительного класса школы и до последнего курса университета, стало всего лишь способом как-то занять себя.

2042 — это год, когда мы победили смерть, а также перестали вести счет годам. Вернее, мы продолжали считать их еще несколько десятилетий, но с момента, когда человечество достигло бессмертия, ход времени стал неважен.

Я не знаю точно, когда мы перешли на китайский календарь — год Собаки, год Козы, год Дракона и так далее. Не могу с достоверностью сказать, когда защитники прав животных призвали задействовать названия их любимых видов, добавив в систему «год Выдры», «год Кита» или «год Пингвина». Не скажу также, когда эти имена перестали повторяться и было установлено, что каждый последующий год получает название нового животного. Мне известно только, что сейчас год Оцелота.

Что же касается вещей, которых я не знаю, то, уверена, они все там, в Грозовом Облаке, — ждут, когда у кого-нибудь появится желание их найти.

— Из дневника почтенного серпа Кюри

В начале января Цитра получила приглашение. Оно пришло по почте — дело попросту небывалое. Почта выполняла всего лишь три типа операций: доставляла посылки, официальные документы и послания эксцентричных особ — только такие и писали теперь письма. То, что получила Цитра, явно относилось к третьей категории.

— Ну давай же открывай! — понукал Бен, которого содержимое конверта волновало больше, чем саму Цитру. Адрес был написан от руки, отчего все выглядело еще загадочнее. Вообще-то каллиграфия по-прежнему числилась среди школьных предметов по выбору, но выбирали этот курс немногие. Цитра надорвала конверт и вытащила карточку кремового цвета — того же, что и конверт. Сначала девушка прочла про себя, затем вслух:

Доставьте нам удовольствие своим присутствием

в Большом Городском оперном театре

9 января в 19:00

Подпись и обратный адрес отсутствовали. Зато в конверте лежал билет.

— Опера? — сморщился Бен. — Фу-у!

Цитра была с ним абсолютно согласна.

— Может, это какое-то школьное мероприятие? — спросила мама.

Цитра помотала головой:

— Если бы школьное, то так и было бы написано.

Мать взяла из рук Цитры конверт и карточку и принялась внимательно изучать их.

— Что бы это ни было, звучит завлекательно.

— Наверно, какой-то остолоп решил таким образом позвать меня на свидание. Побоялся спросить напрямик.

— Ну и как — пойдешь? — осведомилась мать.

— Ма-ам… Парень, который приглашает меня в оперу — он либо большой шутник, либо просто придурок.

— Либо он хочет произвести на тебя впечатление.

Цитра фыркнула и вышла из гостиной, сердясь на собственное любопытство.

— Никуда я не пойду! — крикнула она из своей комнаты, отлично понимая, что пойдет.

Городской оперный театр был местом, куда отправлялись, чтобы на людей посмотреть и себя показать. Только половина завсегдатаев приходила ради спектакля, остальные посещали театр ради самой великой на свете мелодрамы — карабканья вверх по карьерной лестнице. Даже Цитра, которая в подобных кругах не вращалась, знала правила игры.

Она надела платье, купленное для прошлогоднего бала выпускников. Цитра тогда рассчитывала, что Хантер Моррисон пригласит ее. Но тот пригласил Закари Свейна. О том, что это произойдет, знала, похоже, вся школа, кроме Цитры. Хантер и Закари по-прежнему держались вместе, так что до нынешнего вечера платье оставалось без применения.