Северные рассказы - страница 25
— Боцман, люстру! — Пробегая мимо и на секунду задержавшись около меня, он конфиденциально шепнул: — Кажется, потеряли винт. Понимаешь? — И, на мгновение зажмурив глаза и покачав головой, кинулся дальше.
Низко подвешенная над самой поверхностью воды люстра осветила подводную часть кормы. Десятки пар глаз старались проникнуть сквозь трехметровую зеленоватую толщу и разглядеть винт. У всех одна мысль: «Неужели авария?» Как нарочно, поверхность воды рябится от движения людей по льдине, да и свет люстры слабо проникает в морскую глубь.
Кто-то внес предложение опустить люстру совсем в воду. Решили попробовать. Притащили смолы и паяльную лампу. Весь патрон люстры и цоколь двухсотсвечовой лампы густо залили кипящей смолой, дали люстре остыть и с некоторым трепетом опустили в воду. Включили ток, и подводная часть судна осветилась чудесным голубым светом, но нашим взорам представилась печальная картина. Винт, скатившись с вала и упершись одной лопастью в рудерпост, висел чуть держась ступицей за конец гребного вала. Гайки и шпонки, крепящих винт к валу, не было. Потеря винта в этих условиях — по меньшей мере сигнал «SOS». Судно без винта, да еще затертое льдом, абсолютно беспомощно!
Установив размер аварии, мы собрались в кают-компании на экстренное совещание. Необходимо было найти техническое решение вопроса, — как накатить на вал винт, как изготовить и поставить на место шпонку и чем закрепить винт на валу вместо утерянной гайки.
Совещание длилось недолго. Быстро наметили план и проявив исключительную изобретательность экипаж судна уже к концу следующего дня кончил установку и крепление винта. Правда, «Нерпа» при этом лишилась заднего хода, так как вместо крепящей винт гайки пришлось изготовить стяжной хомут, который стягивал выступающий из ступицы конец вала. И только поддерживал винт, но не был достаточно прочен, чтобы удержать его на валу при заднем ходе.
Ко времени окончания работ в ледовой обстановке произошли значительные изменения. Дул свежий юго-восточный ветер под действием которого лед все более разрежался. Льдины уже не терлись одна о другую, а плавно покачивались на легкой зыби.
Вскоре застучал главный двигатель, и «Нерпа», легко раздвигая лед, на среднем ходу продолжала свой путь, прерванный на одиннадцать суток неожиданным пленом.
НА ПРЕДСКАЗАННОЙ ЗЕМЛЕ
На северной окраине Баренцева моря, между 79 и 82 градусами северной широты и от 42-го 66-го восточного меридиана, раскинулся в своей суровой арктической красе архипелаг Земли Франца-Иосифа.
Голые базальтовые скалы островов покрыты шапками вечных ледников. Каменистые береговые осыпи террасами опускаются к морю. Причудливы гряды айсбергов, плывущих в быстром течении проливов и стоящих на мели у берегов. Полная и величавая тишина высоких широт полярных стран…
Таков общий пейзаж этой холодной страны, свыше четырех месяцев в году погруженной в сумрачную тишину полярной ночи.
«Эта Земля какая-то сказочная, фантастическая, она почти так же далека от действительности, как картина. Ее странный ненатуральный лунный свет, правильная, как по лекалу очерченная форма совершенно не дают понятия о расстоянии, которое отделяет нас от этой Земли».
Так писал в дневнике штурман В. Альбанов во время своего трагического путешествия с дрейфующего в Полярном бассейне корабля «Св. Анна» к берегам Земли Франца-Иосифа.
И действительно.
При подходе к архипелагу можно сначала увидеть вырисовывающиеся на горизонте очертания шапок ледников, выступающих выпуклыми, матовыми линзами в морской дали. Эти очертания не дают зрительного впечатления «земли», к которому привык человеческий глаз. Ее контуры своим абрисом скорее напоминают облачную гряду, и издали кажется, что здесь не может быть никакой жизни, что здесь только царство льда, снега и камня.
Но это лишь первое впечатление. Земля Франца-Иосифа характерна природными контрастами, и не только в масштабе всего архипелага, но и в масштабе одного острова.
Здесь можно встретить совершенно различные природные условия. Понятно, что это различие ограничено все же пределами арктической природы вообще.