Северные рассказы - страница 45

Еще звучат в ушах прощальные напутствия друзей. Только вчера закончилась сутолока последних дней сборов, а сегодня уже окраины нашей Родины и безмолвие Арктики.

Самолет летит над нетронутым покровом льда, и наш радист ловит в эфире позывные радиостанции, которая только несколько часов назад впервые поведала миру о своем существовании. Но отрываюсь от окна кабины. Разве можно упустить момент, когда в беспорядочном и хаотическом рисунке ледяных нагромождений появится вдруг черная точка палатки и стройная мачта рации, сигналы которой уже слышны из пилотской кабины самолета. Вот мы уже взяли привод на «Северный полюс-3». Самолет чуть-чуть повернул, исправив курс, и начал снижаться. Все быстрей и быстрей бегут под нами заторошенные поля, покрытый морщинами снежных застругов. Станции «Северный полюс-3» еще не видно, хотя мы и вглядываемся до боли в глазах в этот залитый солнцем ослепительный мир. Но что это там чернеет?

На небольшой высоте подходим к обширному ледяному полю, окруженному барьером торосов. На поле чернеют три грибка палаток. Около них видны первые обитатели станции.

Самолет делает. вираж и отходит от маленького лагеря. В 9 километрах подготовлена посадочная полоса — «подскок», там мы будем садиться. Эти несколько минут полета до посадки самые томительные. Скорее бы «домой», на льдину, установить свою палатку и начать работать!

Слово «домой» вырвалось не случайно. Кто работал в Арктике, знает это чувство, а кто работал на льду Центральной Арктики, знает его вдвойне. В 1950 году мне и еще пятерым товарищам, которые сейчас летят дрейфовать на станцию «Северный полюс-3», довелось уже работать на дрейфующей станции «Северный полюс, — 2». И хотя прошло уже три с лишним года с тех пор, кажется, что мы только слетали на Большую Землю в отпуск и вот снова возвращаемся домой: в несколько минут Прибывшие с нами приборы и оборудование были перегружены на более легкий самолет, имеющий вместо колес лыжи, и вот мы снова в воздухе. Для самолета 9 километров — не расстояние. Взлет, разворот ка. Громыхают по бугристой поверхности поля слышно, как по стабилизатору бьют комки снега.

Из обитателей станции первым нас встретил кинооператор Е. П. Яцун. С этим человеком судьба свела меня еще в 1946 году; когда мы вместе плавали на ледоколе «Северный Полюс» в высокоширотной экспедиций. В 1948, 1949, 1950 годах мы с ним жили в одной палатке на дрейфующих льдах во время воздушных высокоширотных экспедиций, и вот снова нам предстоит дрейфовать вместе.

У Яцуна в руках кинокамера. Он весь полон операторских грандиозных планов, но это не помешало ему очутиться в моих объятиях и возвратить мне дружеский крепкий поцелуй.

Самолет быстро разгружен. Баллоны с жидким газом легли. в отдельный от прочих грузов штабель; остальное оборудование тут же развезено по заранее намеченным местам. Самолет не теряя времени уже взревел моторами, окруженный вихрями снежной пыли, и ушел на береговую базу за очередной партией груза.

Итак, снова в Арктике! Снова на льду, в этих бескрайних, суровых ледяных и снежных просторах. Выбрав свободную минутку, оглядываюсь вокруг.

Поле производит хорошее впечатление. Так добротно может выглядеть только многолетний лед. Местами высятся бугры или, как говорят, лбы старых обтаявших торосов, все окраины заторошены мощными грядами, словно сказочным частоколом. Поверхность кристально чистого снега искрится мириадами алмазных бликов. Даже легкий поземок, пробегающий шуршащими струйками, не портит этой изумительной по своим нежным тонам красок картины.

Отныне с этим массивом льда будет связана наша жизнь, работа…

Однако отдыхать рано. Необходимо расставить палатки и налаживать нормальную работу.

Оказывается, Яцун уже успел распланировать будущий город. По полуокружности расставлены колышки, на них химическим карандашом вкривь и вкось (видно, застыли пальцы) написано: «метео», «аэро», «гидрол.», «камб.» и т. д. Это намечены места для жилья и работы соответственно метеорологов, аэрологов, гидрологов и для камбуза.

Туда, где торчит колышек «аэро», подтаскиваем детали палатки КАПШ-2, быстро разравниваем снежную площадку, и вот уже поднялись вверх золотистые дуги каркаса, образующие полусферу. Несмотря на то что работать приходится голыми руками, быстро шнуруются чехлы, вставляются иллюминаторы, подвешивается дверь. Вся работа сопровождается шутками, смехом, веселой перебранкой. Время от времени все работающие залезают внутрь, чтобы «погреться». Нельзя не взять в кавычки это слово. Внутри те же 35 градусов мороза, но палатка защищает от резкого ветра, и кажется, что в ней уже тепло. Наконец, палатка собрана. Остается наиболее ответственная процедура — это расстелить оленьи шкуры так, чтобы израсходовать наименьшее их количество, но в то же время ровным слоем покрыть весь пол. Не так-то просто уложить разнокалиберные и неровные шкурки, не оставив ни одного кусочка открытого льда. Кстати, о льде, который образует «фундамент» палатки. Сейчас он светится чудесным фосфоресцирующим светом с голубыми и ультрамариновыми оттенками. Сразу и не поймешь, откуда это почти сказочное явление. Оказывается, очень просто. Лучи солнца, освещая всю поверхность льда, преломляются в его различных слоях и проникают в полумрак палатки, обогащенные нежными морскими тонами.