Северные рассказы - страница 8
Когда пришло настоящее северное лето — определить было трудно. Пожалуй, тот день, когда, потемнев и оторвавшись от берегов, гонимый юго-западным ветром из бухты величаво ушел ледяной припай, можно условно назвать днем начала лета.
В конце июня он всплыл, сбросив с себя талую воду, и обсох. Несколько дней темнел и, как бы вспухая, еще покрывал бухту, но в одну из ночей, когда посвистывал за окнами дома сырой весенний ветер, припай медленно и бесшумно ушел в свое недалекое плавание. Утром уже можно было видеть на синеющей поверхности моря темные точки охотничьих байдар.
С уходом припая заплескались по песчаным отмелым берегам волны Берингова пролива, появились на. их убегающих струйках табунки хлопотливых куличков, стал теплее воздух. Мыс Дежнева потемнел. Все чаще стали появляться облака, мха, трав и цветов.
Год зимовки подходил и нашими друзьями из соседних яранг возникали невеселые разговоры о том, что вот как это плохо, что вы должны уехать — мы подружились, привыкли друг к другу, многому друг от друга научились — и вдруг надо расставаться. Оставайтесь с нами навсегда!
…Прошло 26 лет. Теперь большинство из нашего состава первой зимовки на Чукотском полуострове может оказать: с вами, дорогие друзья, остаться мы не могли, но на работе в Арктике мы действительно остались навсегда. Так велико было очарование вашего сурового красивого края, вашей жизни, в которой каждый день приносит элементы борьбы, насыщенной благодарным трудом.
НА ОСТРОВЕ РАУТАН
Мы подошли к острову Большой Раутан на судовом катере.
Был один из тех ясных полярных дней, когда черта горизонта теряется где-то в недостижимой глазу хрустально прозрачной дали, когда все предметы особенно метко и рельефно выделяются на зеркальной поверхности моря и всеми своими очертаниями подчеркивают бездонность неба.
Покрытые первой снежной пеленой, окружающие Чаунскую губу горы своей дикостью, голыми осыпями шифера и выступающими местами острыми зубцами скал наводят на мысль об отдаленном прошлом Земли. Так должна была выглядеть наша планета до возникновения на ней жизни. Дикая, суровая и неприютная.
Цепи гор, хаотически следуя одна за другой, постепенно сливаются с воздушной голубизной. Величавая тишина и покой царят над ними, кажется, что это естественный барьер, отделяющий Арктику от всего мира, и стоит только перешагнуть через него, как сразу окунешься в привычную человеку кипучую жизнь природы.
На зеркальной глади бухты застыли в своем бесконечном пути отдельные льдинки, а среди них хлопотливо суетятся птицы. Не хочется отрывать глаз от красок этого изумительного дня.
На катере нас шестеро. Цель поездки — охота на все виды плавающей и ныряющей дичи и отдых от напряженных дней работы.
Остров Раутан расположен в Чаунской губе, у входа в бухту Певек. Своими песчаными отмелями он создает мелководье и низменной юго-восточной оконечностью защищает Певек от волн и льда Восточно-Сибирского моря.
На расстоянии полумили от берега наш катер сел на грунт. Дальше идти нельзя.
Застопорили машину и бросили якорь.
На борту у нас надувной клипербот, и двоим из нас представляется возможность съехать на берег, чтобы ознакомиться с жизнью чукчей, три яранги которых виднеются на гребне песчаной косы. Спускаем клипербот, с большим трудом усаживаемся в этом утлом суденышке и направляемся к берегу.
О тонкие резиновые борта хрустяще трутся осколки молодого льда. — Целые поля его преграждают нам путь. С опаской прислушиваемся — не травит ли воздух наш «корабль». Холодная ванна мало прельщает, несмотря на привычку ко всяким случайностям. Но наша резиновая «галоша», как мы мало поэтично именуем клипербот, бодро ломает хрустящую корку «сала» и, как настоящий ледокол, продвигается между отдельными образованиями нилосового льда. Приближается берег, и уже отчетливо видны фигуры людей и силуэты ездовых собак, привязанных у яранг.
Здесь живут три семьи, которые по своему образу жизни могут быть отнесены в одинаковой степени и к береговым жителям, занимающимся охотой на морского зверя, и к кочующим, или чукчам, занимающимся в основном оленеводством.