Северные рассказы - страница 9

И вот сейчас, когда наш утлый «ледокол» подчаливает к берегу, импенашхин (старик по-чукотски) ионит с вершины острова стадо оленей голов на 250, оглашая тишину бухты характерными гортанными криками. Второй чукча, молодой, в своем национальном наряде возится у берега с кожаной байдарой; собираясь на охоту за нерпой. Немудрое вооружение его промысла сложено в байдару. Охота должна быть удачной. Тому свидетели бесчисленные головки нерп, встречаемые нами во время подхода к острову.

Под резиновым днищем клипербота заскрипел песок, и нос мягко ткнулся в отмелый берег. Выскакиваем на сушу, вытаскиваем на песок бот и с возгласом чукотского приветствия «иетти!» подходим к улыбающемуся молодому охотнику. Радостное «менко иетти» (откуда, здравствуй, или откуда приехал?) встречает нас. Одетый в летнюю короткую кухлянку, в брюках и торбазах из нерпы, в летнем без опушки малахае молодой охотник являет собой характерный образ представителя своего племени. Его охотничье снаряжение, не считая карабина, — оружие, выработанное вековой мудростью многих поколений предков, тяжелой борьбой с суровой полярной природой добывающих пропитание у моря.

Чтобы убить нерпу, нужно иметь хорошее ружье и верный глаз, но это не стрельба в тире. Мало еще только попасть в миниатюрную головку, на короткое время высовывающуюся из воды, главное — достать нерпу со дна моря и перетащить в байдару, так как за исключением весны и поздней осени убитая нерпа моментально тонет. — Надо иметь много сноровки и умения, чтобы достать костяной «закидушкой» на тонком длинном ремне утонувшего зверя.

Обменявшись с нами несложными фразами из смеси русского и чукотского языка, молодой охотник столкнул в воду байдару и, ловко работая одним веслом, быстро поплыл от берега.

Мы направляемся к ярангам и виднеющимся возле них фигурам хозяев. Чукотская яранга — это что-то вроде хижины, построенной из дерна, камней, китовых ребер и шкур морского зверя. Ее архитектура несложна, но в то же время крайне рациональна и удобна для жизни в Арктике. Из обломков камней и пластов дерна сложен по окружности невысокий барьер-фундамент, на который упираются своим основанием китовые ребра, составляющие купол крыши. На ребра, как на каркас, натянуты моржовые шкуры. Через весь купол перекинуты ремни с подвешенными к ним камнями. Это делается на случай сильного ветра и зимних пург. Внутренность яранги обычна для всей Чукотки: в центре несколько подпор для крыши, на них развешан немудрый хозяйственный скарб, собачьи шлейки и орудия охоты. В задней части яранги находится жилое помещение или так называемый «полот», представляющий прямоугольное сооружение из шкур, наглухо закрытое со всех сторон. Только в верхней части полога имеется небольшое круглое отверстие — отдушина для вентиляции. Передняя часть полога, поднимаясь вверх, служит входом. В этом пологе площадью 8—12 квадратных метров и живет семья. Неугасимый жировой светильник «экки» день и ночь освещает полог и отопляет его. Температура здесь доходит до 35–40 градусов тепла.

Бегло осмотрев ярангу и перекинувшись несколькими словами с миловидной молодой чукчанкой, мы вышли на улицу, где в это время происходили интересные события.

Между ярангами и берегом моря сгрудилось стадо оленей. Чукчи готовились к осенней выбраковке и убою. Красивые, стройные животные точно в предчувствии беды жались друг к другу, воздух оглашался тревожным, низким ревом. Вожак, рослый, белый бык с широко раскинутыми ветвистыми рогами, красиво изогнув шею, топтался перед стадом и временами, закинув на спину свою голову, легкой пружинистой рысью обегал вокруг. Все население яранг от ребятишек до сгорбленных стариков вышло на улицу и, окружив стадо, не давало оленям разбегаться. Двое, один молодой, лет 25, второй— пожилой чукча, с собранными кольцами арканов мягкой охотничьей поступью медленно обходят стадо, выискивая нужных им животных. Олени сторонятся их, теснятся и крайние стараются втиснуться в самую, середину.

Вот жертва намечена. Охотники с разных сторон подбираются к ней, перебирая в руках ременные кольца арканов. Вдруг, словно по уговору, с двух сторон слышится свист брошенных лассо, и стадо, стремительно метнувшись в сторону, оставляет на земле бешено бьющееся животное. Молодой неблюй (годовалый олень), храпя и весь дрожа, мечется в петлях-крепких ремней. Чукчи ждут, когда зверь несколько успокоится, и, не спеша перебирая в руках конец ремня, подходят к нему. Неблюй вскочил на ноги и, упершись в землю всеми четырьмя копытами, наклонив почти до земли голову, тянет аркан к себе. Это наиболее подходящий момент для удара. В руке молодого чукчи сверкнуло лезвие ножа, короткий удар под левую лопатку, и через мгновение по телу оленя как электрический ток пробегает первая судорога смертельной дрожи. Ослабевает пружинистое напряжение в стройных ногах. Зверь сразу падает на оба колена, царственная голова с широко открытыми опаловыми глазами никнет к земле, и тело с коротким вздохом валится набок.