Северный путеводитель для новых русских иноков - страница 5
– Все верно, – кивнул Прохор, – сегодня закатился Орион. Вперед. Во втором времени тоже не рекомендуется опаздывать на поезда и прочий самодвижущийся транспорт! Ускорились! Вообще я думал со знакомым машинистом получится, так звонил ему вчера, а он… притягивает, конечно, асоциальных! Выперли за пьянку, теперь месяц ему как минимум слесарем кантоваться в вагоноремонтном депо «Лобня», пока не смикшируется это дело… Но не беда. Один билет у меня есть. Правда, на другой день и не на тот поезд – ну да ерунда…
Я снова остановился и спросил…
Этот вопрос я задавал потом Прохору не раз и даже не два, и он даже отвечал… Но правильного ответа я так и не узнал, и не узнаю, видимо, уже никогда…
– Прохор! Ну вот тогда, в тот самый первый день… Ты вроде говоришь, что я один из… а если… ну вот пришел бы я на десять минут раньше… Не разевал бы рот, задумавшись о чем-то своем столь мечтательно. Сел бы в трамвай – подождала бы меня кондукторша? Ну не знаю. К другому бы выходу пошел, убоявшись с пивом идти прямо навстречу блюстителю закона. Да тысяча причин! Шаг в сторону – и побег… Да меня там вообще быть не должно было! И что тогда… Да и билет ты говоришь сейчас – у тебя один, не тот и не туда…
(Из воспоминаний Мефодия Галлахера, ведущего этнолога и старшего картографа Ордена новых русских иноков)
«…не удержался я тогда. Все, думаю, не могу больше. Делайте со мной что хотите, режьте по частям – еду!
На работу тогда только-только устроился. Первый раз, считай. Даже с зарплатой и персональным рабочим местом, что тогда еще было редкостью и малосбыточной сказкой, в кои-то веки, после стольких лет странствий и мытарств. Месяц только отслужил, ну там полтора… Сутки одни рабочие прихватил, чтоб не только «день приезда – день отъезда». Нет, на службе-то было все чистяк, все продумано. Схему нарисовал, как и в какое время у меня бумаги на столе переложить, что на мониторе переключить. Ну, как если явится руководство – «Вот только что был и сразу же отъехал!», «Да здесь он, документ какой-то искал, вон, все переворошил даже вверх дном… да, вроде нашел, сейчас отошел с ним куда-то…» Пиджак принес, я его в жизни-то одевал раза три, это четвертый… Ну и там на спинку повесил, а потом в шкаф чтобы убрали верные коллеги, а потом опять на кресло – горит на работе весь, вон, употел даже… И поехал.
А билет взял в купе, поезд фирменный… Ну, вроде как при деньгах, целую зарплату получил. Выделиться решил, уж не знаю перед кем и для чего. Возомнил и вознесся. Тоже первый раз…
А пришел на вокзал, сажусь – а в купе моем едут: девка с ребенком, а ему месяца два небось всего, вообще не замолк ни на секунду… дембель-старшина после двух сверхсроков до родного села, ну ты можешь себе представить, какой он был… и бабка, ее сажали аж трое, и узлов у нее было – ну как минимум со всем барахлом, что она за всю свою жизнь нажила… и еще что-то родственникам в гостинчик. И, главное дело – дверь между вагонами заперли, которую купейные от плацкартных и общих отделяли – с той, разумеется, с целью, чтоб никто на повышение в классе не пошел! Никто же не думал, что кто-то обратно рваться будет! Так бы я доехал, конечно… нет, я и так доехал!..
Все-таки я думаю: это тогда Проведение меня наказало. За гордыню, жадность и предательство идеалов…»
–…Давай, перед самым отходом прыгай, пока дверь не захлопнули, а я сзади с билетом тебя подожму… На ходу-то то не скинут, я не дам, я-то типа законный, просто опоздавший – а там разберемся… – наставил меня Прохор и решительно двинул в спину.
– Это еще что! – весело сказал он, когда мы остановились отдышаться в тамбуре, по счету восьмом или девятом. – Один раз общим вагоном ехал… и ты представляешь, села к нам дама одна и заявила, что билет у нее в плацкартный! Правда, в руки никому не дала посмотреть, но перед носами трясла им весьма активно. Ее уж и так уговаривали, и сяк, и на логику напирали, разъясняя, что уж никак не может такого статься, что у всех – общий, а у нее одной-единственной какой-то иной. Сам начальник поезда прибыл, и милиционер из линейного отдела – без толку. Нет и все. Так и ехали: все – общим, а она, как богиня – плацкартным.