Шаман - страница 6

А потом он как-то сказал Огерну:

— Ломаллин зовет меня. Сегодня я последний раз переночую у вас.

Огерн закричал, принялся возражать, но мудрец остался непреклонен — мол, идти он должен непременно, но сегодня, в последний вечер, он научит всю деревню кое-чему новому. И все собрались у большого очага в главной хижине, и Манало сел на стул вождя и рассказал им историю, которую все они уже знали, но рассказал так, будто рассказывает что-то новое, и все слушали, словно впервые, многое добавилось к известному прежде. Как зачарованные, просидели жители деревни полночи — и малыши, и старики — все, как один, жадно слушали слова Манало, а он рассказывал им историю улинов.

— Прежде, чем создать человечество, — начал свой рассказ Манало, — Творец создал более древний род — улинов. Он создал их из четырех стихий — Земли, Воздуха, Огня и Воды, взятых неравными частями, но так, чтобы хватило для сотворения магических созданий, наилучшим образом подходивших для того мира, который простер перед ними Творец. Каждому мужчине-улину Творец дал свой разум, а каждой улинской женщине — свой. И он не стал принуждать их благодарить себя или прославлять. Улины оказались просто-таки созданными для радости и удовольствий, вот они и стали прославлять эти самые удовольствия.

— Это было ошибкой, — сказал кто-то из мужчин.

Но Манало покачал головой:

— Творец ошибок не делает, хотя людям так может показаться. А уж улинам, конечно, кажется, что ошибка Творца — это создание людей.

— Но тогда они могут бросить вызов Творцу!

— Не больше, чем вы, ведь и вы тоже — каждый — рождаетесь со своим разумом, и неплохо бы вам об этом помнить. О да, нам улины кажутся гигантами, способными творить чудеса, гигантами в сто раз сильнее любого из нас. Они умнее, и по сравнению с нами у них обострены все чувства, но ум сам по себе — это еще не мудрость, а обостренные чувства — не озарение.

— Но улины бессмертны, — возразила какая-то женщина.

Манало кивнул:

— Сами по себе они умереть не могут. Не может убить их и смертный. Но вот друг друга они убивают, потому-то их и осталось так мало. Они готовы получать от жизни все, даже за счет других.

Старуха покачала головой, бормоча:

— Неужто им радостей не хватало без того, чтобы друг дружку не убивать!

— Хватало. Они могли добывать себе пропитание из самих стихий. Им не надо было трудиться. Хотя они и ели земные плоды, но делали это не от нужды, а ради удовольствия. Охотились, собирали плоды и ягоды тоже только для веселья, но еще они любили драться!

— И самым главным бойцом у них был Маркоблин! — взволнованно выкрикнул какой-то мальчишка.

Манало кивнул.

— Маркоблин лучше всех владел мечом и копьем, он был сильнее всех, кроме разве что кузнеца-чародея Аграпакса — ну а Аграпакса драки, конечно же, не интересовали.

— Но Маркоблин мог заставить его драться! — настаивал мальчишка.

Манало покачал головой.

— Заставить Аграпакса было невозможно, ибо оружие делал он и ни один воин не решался портить с ним отношения. У тех же, с кем такое случалось, мечи во время схваток крошились на мелкие кусочки, и воины погибали. Но Маркоблин мог убивать других, и многие улины не решались отказать ему, если он что-то приказывал.

— Не решались? — нахмурился мальчишка. — А разве он не правил всеми по-настоящему?

— Никем из улинов нельзя править, — цедя слова, отвечал Манало. — Нельзя, каким бы ты ни был великим бойцом, потому что все улины умеют колдовать, а вот владеть колдовством и оружием одинаково было дано не всем. Маркоблин колдун был неважнецкий, поэтому он опасался тех, кто мог побороть его колдовством.

— Значит, он не был королем улинов? — уточнил один из мужчин.

— Нет, не был, но если кого и считать королем улинов, то только его. Но на самом деле он не мог повелевать теми, кто не хотел этого сам. Многие улины вообще не желали сражаться и сопротивлялись Маркоблину с помощью колдовства или объединялись против него в отряды.

— Но он собрал своих людей, — не унимался мужчина.

— Он собрал своих людей, — подтвердил мудрец. — И главным из тех, кого он собрал, был Улаган. Оружием он владел не так ловко, как Маркоблин, да тут и дивиться нечему — таких было большинство. Удивительно другое — как Улаган остался в живых.