Шел четвертый год войны… - страница 12

стр.

Спирин знаком подал команду «садись». Разведчики расположились в кустах.

— Метров двести впереди дорога будет, На ней мы их как раз взяли, — продолжал Коржиков,

— А где лошади? — спросил Спирин,

— Это отсюда на солнце, с километр, — указал рукой в сторону рассвета Коржиков.

— Найдешь?

— Если целы — найду. — Ну что ж, иди.

Коржиков взял с собой разведчика из группы обеспечения, и они ушли навстречу восходящему солнцу. А Спирин снял с плеча вещмешок и отошел в чащу. Вся его группа сделала то же. Прошло несколько минут, и на пятачке крохотного, свободного от кустов пространства разведчики собрались снова. Но уже в немецкой форме. Все на них с ног и до головы было теперь чужое, непривычное и ненавистное. И сапоги с подковами, и бриджи, и кители, и ремни, и портупеи, и пилотки, и, конечно, оружие.

Одежду, в которой переходили линию фронта, разведчики изрезали на лоскутья и закопали в землю.

Примерно через час вернулись Коржиков с напарником. Уже по одному их виду было ясно, что лошадей они не нашли.

— Следы нашли. А кто коней увел, убей — не разберешь. В одном месте, правда, остался на глине след босой ноги, вроде как пацана, но ведь утверждать не станешь, — докладывал Спирину Коржиков.

— Но и мы пешком дальше двигаться не можем, — хмуро заметил Спирин. — Повторить надо все, до самых мелочей.

— Будут кони, — заверил Коржиков. — Стемнеет — добудем.

— Нет у нас столько времени, — ответил Спирин и развернул трофейную карту.

Неподалеку от того места, где они остановились, лежали две деревни.

— Были в этих деревнях? — спросил Спирин.

— Заглядывали. Которая побольше — та прямо за лесом. Вторая — за полем. Хотя маленькая побогаче будет. Дома получше, — доложил Коржиков.

— Немцы в них есть?

— Тогда не было.

— Показывай дорогу в маленькую, — распорядился Спирин. — Ждать некогда.

Группа двинулась через лес. У опушки Спирин остановил разведчиков, а сам с Коржиковым подошел еще ближе к ее краю. Перед ними раскинулось поле. А за ним, действительно, стояло десятка полтора дворов. Послушали. Из деревни не доносилось ни единого звука. И если бы не сизые дымки над крышами, можно было бы подумать, что деревня пуста.

— Полицаи могли через нее проезжать? — спросил Спирин.

Коржиков задумался.

— Зачем было? — решил он, немного помедля. — Вы же сами говорили: в Марино они направлялись. А это там, за спиной у нас.

Спирин согласился с версией старшины, вернулся к разведчикам, сказал вполголоса:

— Теперь мы разойдемся. Моя группа пойдет в эту деревню. Мы просто обязаны добыть лошадей с подводами. А вы отправляйтесь на развилку. Наблюдайте за дорогой, ждите нас и смотрите, куда мы свернем. Заранее маршрут определять не будем.

— Это верно. По обстоятельствам, товарищ капитан.

— По обстоятельствам, — подтвердил Спирин. — Но вы будьте готовы. Если вы нам понадобитесь — под второй подводой будет висеть ведро. Значит, следуйте за нами. И как-нибудь себя обозначьте.

— Три раза прокукую кукушкой. И повторяю, для надежности, — предложил Коржиков.

— Идет, — принял условный сигнал Спирин. И продолжал инструктаж: — А если ведра не будет — возвращайтесь за линию фронта.

— Ясно, — ответил Коржиков. Хотя по тону, каким он это сказал, было понятно, что ему никак не хочется оставлять разведчиков одних.

— Вы свое дело сделали, — успокоил его Спирин.

— Ясно, — повторил Коржиков. — Желаю удачи, товарищ капитан.

— И я вам тоже.

Разведчики и «полицаи» молча попрощались и разошлись. Разведчики в глубь леса, в направлении Марино. «Полицаи» — в обход поля на дорогу, ведущую в деревню.


Глава 5

Первую жительницу деревни, старуху в ватной телогрейке, платке и, несмотря на лето, в валенках, разведчики увидели, когда уже прошли двора три и подходили к колодцу. Спирин кивнул русоволосому Раммо, и тот громко и властно закричал на ломаном русском:

— Матка! Матка! Иди сюда!

Старуха замедлила шаги и подслеповато посмотрела на «немцев».

— Сюда! Сюда! — поманил ее пальцем Артур. Старуха послушно подошла.

— Кто есть в деревне староста? — спросил Артур. Старуха не отвечала.

— Зовсем глупый старух! — рассердился Артур. — Где живет ваш староста? Понимайт?