Шпион, которому изменила Родина - страница 61
Раза три я посетил оперный театр, где выступала Лиля Колесова. В один из вечеров шла опера Рихарда Штрауса «Саломея». В антракте я решил зайти к Лиле и отправился за кулисы. А в это время неожиданно обнаружилась нехватка статистов для заключительной сцены. Всем не занятым в спектакле мужчинам предложили немедленно облачиться в костюмы императорских стражников и вооружиться деревянными мечами и фанерными щитами. В эту «облаву» попал и я. Сопротивляться не стал. Вместе с другими нацепил доспехи. Нам надлежало внимательно слушать и, как только император пропоет: «man totet dieses Weib!»[11], ринуться на сцену и «прикончить» весьма симпатичную, правда, несколько полноватую, исполнительницу роли Саломеи. Мы очень старательно выполнили это задание, слава Богу, не нанеся ей серьезных телесных повреждений.
Правда, «убиенная» потом жаловалась помощнику режиссера, поправляя тунику и лифчик, что статисты были чрезмерно темпераментны… Но это было чуть позже. А едва начался второй акт, в зрительном зале-вспыхнул полный свет. Действие на сцене было приостановлено. Все взоры обратились к ложе почетных гостей. Сквозь щель в декорациях я увидел того, кто привлек к себе все внимание: маленький, совсем древний старичок, с копной седых, совершенно белых кудрей. Он кланялся зрителям и артистам. Все стоя приветствовали его. Это был сам Рихард Штраус…
Я познакомился с гастролировавшими в Вене артистами парижской балетной труппы известного русского балетмейстера Князева, и в том числе с популярным исполнителем характерных танцев Рикардо. Он бежал из СССР в 1938 году, после того как его отец и мать стали жертвами сталинских репрессий
Тогда ему было восемнадцать лет. Он тайно проник в трюм парохода и спрятался в угольном бункере Рикардо не считал себя изменником Родины. Приводил в пример тех, кто в свое время по тем или иным причинам тоже покидал Родину, как, например Плеханов, Ленин, Горький, Куприн, Эренбург, Алехин, Шаляпин и многие другие. Напротив, он считал предателями тех. кто мог, но не предотвратил массовых репрессий против ни в чем не повинных людей. И тех, кто превозносил проводимую политику.
— Восхваляют на все лады, соревнуясь, кто лучше, мудрейшего из мудрейших, Великого Вождя, дорогого и горячо любимого отца всех народов. Беззастенчиво врут самим себе и другим! — восклицал горестно Рикардо, но при этом он верил в здравый дух народа, в способность излечиться от этой болезни. Верил, что сможет снова вернуться домой.
С Рикардо я виделся дважды. В последний раз, когда мы ехали в трамвае, его внимание привлекла хорошенькая молодая женщина Сам он выглядел весьма эффектно. Я заметал, что женщины проявляли к нему интерес, и, видимо, он был избалован их вниманием. Он вслух по-русски высказал довольно откровенную фразу относительно ее соблазнительной внешности, полагая, что его никто не поймет Лицо женщины оставалось рассеянно-спокойным Она словно не замечала Рикардо. Но когда он вышел на остановке, а я оказался рядом с ней, она на чистейшем русском языке сказала:
— Передайте вашему другу, что он слишком самонадеян. Когда-нибудь это его подведет.
Я проглотил язык от неожиданности, но на извинения у меня все же сил хватило. Я спросил, как она оказалась здесь, она ответила, что это длинная история, а в Вену прибыла в прошлом году из Дюссельдорфа Я едва удержался, чтобы не высказать удивление такому совпадению. Ведь Дюссельдорф и Эссен — города-соседи И все это было вотчиной Круппа. И время приезда в Вену у нас почти совпадало… Так, может быть, она и есть мой связник или, возможно, мы коллеги. Но почему же я ничего не знал об этом? Интересно, а знает ли она обо мне? Я задал ей много вопросов, рассчитывая, что если ей что-либо известно, то она может проговориться. Но тщетно.
— Вы слишком много хотите знать сразу, молодой человек, едва успели познакомиться с женщиной, — отшучивалась она.
Только теперь я обратил внимание на то, что попутчица, в противоположность мне, почти ни о чем меня не спрашивала. Когда на чужбине встречаются два земляка, между ними неизбежен обмен вопросами, даже пусковыми, просто из любопытства.