Шпион под подозрением. Спасские ворота - страница 9

— Это ваше окончательное мнение? — спросил генерал, кивнув на синюю папку в руках Перминева.

— Да, как мне кажется.

— Кажется? — Генерал брезгливо скривил губы. — Что это значит?

У Перминева перехватило дух, словно он очутился на краю пропасти. Малейший толчок, и он долго-долго будет лететь вниз. Отступать поздно.

— Нет, я уверен. Все проверено.

Генерал снял очки, взглянул на Перминева, движением брови приглашая коллег полюбоваться на незадачливого сотрудника. Где-то внизу глухо забормотали трубы центрального отопления.

— Ну, в таком случае, — сказал генерал, — можно вызывать его завтра утром. — Он испытующе посмотрел на Перминева. — Под вашу ответственность. У меня все.

Выйдя из подъезда, Перминев, не оборачиваясь, спустился к площади Свердлова и лишь здесь оглянулся. Стоял прекрасный зимний вечер — слегка морозный, синий с красными росчерками. Перминев помимо воли не мог оторвать взгляда от здания, которое он только что покинул. Нет, не зря народ мрачно шутит, что оно самое высокое в мире — с крыши Лубянки явно просматривалась Колыма.

Тем временем хозяин кабинета пожелал спокойной ночи адъютанту и остался наедине со своим помощником.

— Одной заботой меньше, что, разумеется, не дает нам права расхолаживаться. — Генерал сладко зевнул, прикрыв глаза. — Наш председатель считает, что где-то есть утечка. Буквально слышит ее — как свист воздуха из дырявой покрышки. Он хочет, чтобы мы потрясли пару-тройку деревьев и посмотрели, что с них упадет.

Помощник оживился.

— Где нам лучше начать?

— Я уже начал, — сказал генерал. — С Англии. Почему с нее? Не знаю. Просто по наитию.

— Вы имеете в виду Долинга? — спросил помощник.

Генерал открыл глаза, молча глядя прямо перед собой. Затем зевнул еще раз.

Паркер оставил машину возле гостиницы «Интурист». Здесь она привлечет меньше внимания. Судя по термометру, висящему на противоположной стороне улицы, сильно подморозило. Слякоть на тротуарах застынет. В свете уличных фонарей и витрин прохожие казались бесплотными силуэтами.

Он изрядно промерз, пока добрался до кафе «Садко» на Пушкинской улице. Паркеру не нравилось место встречи. Слишком много здесь, в центре, всегда стукачей — как штатных, так и энтузиастов, мечтающих попасть в казенную ведомость на выплату гонораров.

Саша уже ждал его. Заметив Паркера, он заказал кофе и коктейли.

— Бармен — мой приятель.

Как всегда Сашин голос звучал горячо и уверенно.

«Странная все-таки у него физиономия», — подумал Паркер. Восток явно сквозил в его чертах — в разрезе глаз, приплюснутом носе. Лицо широкое, болезненно бледное, но при этом симпатичное. Паркер припомнил, как Саша говорил ему, что приехал в столицу из Средней Азии в поисках цивилизации. Может, он думал, что ее продают вразвес в московских магазинах?

Официантка принесла коктейли — мутную сладковатую смесь из вьетнамского джина, кубинского рома и сирийского виноградного сока. Почти вся советская внешняя политика в одном стакане.

Саша жевал соломинку.

— Ты подал сигнал?

Паркер снял запотевшие с мороза очки и тщательно протер их салфеткой.

— Да, все в порядке. Но в следующий раз будет труднее. И чем дальше, тем труднее. Знаете, будто позовешь господа Бога и ждешь ответа.

Две девицы за соседним столиком громко расхохотались. Паркер резко обернулся. Девушки гадали на кофейной гуще.

— Ну, что у тебя нового? — спросил он Сашу. — Устроился на работу?

— Ага, вчера. Правда, это не настоящая работа, а так, халтура. Приятель к себе пристроил. Он в Большом грузчиком вкалывает. Только я боюсь пальцы повредить. Кто тогда будет приумножать славу моей бедной Родины? — Саша со смешком фыркнул.

— Когда ждать ответа?

— Завтра.

— Хорошо. Я пошел. Ты посиди еще немного.

Юноша, похоже, обиделся.

— Правила знаем… Между прочим, сегодня вечером я играю. — Он зарделся, как девушка. — На советско-французском конкурсе. Мы, конечно, победим их. — Он поднял глаза на Паркера. Теперь его лицо было серьезным. — Вот вам и известны все мои планы. Сегодня вечером я работаю на благо России, завтра — ей во вред. О ваших планах я не спрашиваю.

Паркер с наслаждением окунулся в морозный уличный воздух. Поток прохожих втянул его в людской водоворот. Каждый спешил, толкался, старался обогнать других.