Шпионская игра - страница 18

  Его голос был мягким.

  - Снимите эти вещи. Сразу.'

  Когда-то были бы, но теперь мы стали старше. Мы стеснялись раздеваться перед ним. Мы стояли, застывшие в наших платьях и нашей помаде, а он смотрел на нас, как на призраков. Я видел, что на его руке была кровь, а на пальце был окровавленный носовой платок. Он порезался и пришел за пластырем из ванной. Он посмотрел на нас в тот момент, а затем продолжил.

  Позже, когда Сьюзен ушла, он снова вышел из сада, вычистил землю с рук и спросил, убрал ли я одежду.

  «Верно, - сказал он. «Хорошая девочка. И как только вещи убраны, их лучше оставить в таком виде. Нет нужды снова их вынимать, кукла?

  * * *

  «Мы не можем спросить папу. Не все. Он не хочет об этом говорить, - сказал я после этого Питеру.

  «Даже если вы спросите его? Вы всегда о чем-то его спрашиваете ».

  'Нет я сказала. «Он не хочет, чтобы ему напоминали».

  В то второе лето мы уехали во Францию. «Мы поедем на побережье Бретани», - сказал отец. «Ты сказал, что хочешь пойти к морю». Ехали туда на пароме, а море было серым. Я стоял у борта на корме и смотрел, как белый V-образный след удаляется от Англии, а чайки следуют по нему. Это был первый раз, когда я был за границей.

  Я написал в дневнике, что во Франции шел дождь. Мы ехали по прямым дорогам сквозь серые пелены дождя. Мы приходили на длинные пляжи и прогуливались по песку по их утомительной длине, чтобы посмотреть на ржавые танки и обломки войны. У пляжей были красивые названия: Арроманш, Омаха, Юта. По словам отца, именно здесь высадились союзники, десятки тысяч солдат прыгали в холодные волны с плоскодонных лодок с ружьями над головами. Он и Питер посмотрели на все: машины, знаки, карты, фотографии в музеях. Я наблюдал за волнами и оставлял следы на песке. Там, где песок был влажным и блестящим у кромки моря, мои следы исчезли, как будто их засосало.

  Когда мы плавали, вода была холодной. Пляж был неглубоким, так что нам пришлось пройти долгий путь, пока он не доходил нам до пояса, и мы могли плавать. Я написал, что там должны быть кусочки на песке, где их не видно под водой. Если на пляжах есть биты, они тоже должны быть в море. Вещи с войны. Ружья, каски, трупы. Солдаты погибшие. Как только вода стала достаточно глубокой, я поплыл и старался больше не касаться земли. Пару раз я плыл туда, где чувствовал, как меня тянут за ноги, унося меня прочь, вниз по пляжу с того места, где я начал. Отец перезвонил мне, потом быстро подошел и выплыл. Он сказал, что меня потянуло потоком воды. У него было название - откат. Это было дно волны, уходящей в море.

  Я написал об этом в своем дневнике. Как там, под морем, должны быть американцы. В отель, где мы остановились, сахар приходил в маленьких печатных пакетиках с изображениями пляжей. Я собрал все, что смог найти, и засунул их в книгу, а также билеты из мест, которые мы посетили.

  'Что ты делаешь?' - спросил Питер.

  «Сделать запись. Так что я могу вспомнить все это потом ».

  Питер играл с другими английскими мальчиками в отеле. Их было трое, шумная семья, чье присутствие преобладало в ресторане за ужином, они смеялись, кричали, роняли вещи. Они были хулиганами, и они мне не нравились. Мне было жаль старика, который сидел рядом с ними за столиком и по утрам пил кофе из чайной ложки. «Бедный месье Альфонс», - написал я, дав ему имя, зная, что Альфонс - французское имя. Он был худощавым и носил шляпу всякий раз, когда выходил из дома, так что его лицо было бледным, как бумага. Однажды мальчики позволили мне присоединиться к ним в рейде на кухни, и мы спустились на лифте в подвал и крались, пока официант не прогнал нас, и все было белым и блестящей сталью. На обратном пути к нам в комнату вошел мсье Альфонс, и мы все рассмеялись, как я думал, чтобы его оглушить.

  «Где твоя мать?» спросил один из мальчиков. Их мать всегда была в гостиной, в кресле у окна, писала открытки и смотрела на море.

  «Она шпионка, - сказал Питер, - работает под прикрытием».

  Я был рад, что он не сказал, что она умерла.

  Когда я стал старше и просмотрел фотографии, я понял, насколько тяжелым, должно быть, была поездка для моего отца. Он читал свои книги и видел все пляжи, но шел дождь, и мы жаловались, что нам не нравится еда.