Шпионская игра - страница 29

  Они схватили ее и двух других англичанок, которые были шпионами, выстроили их в ряд и расстреляли.

  В книге сказано, что у Виолетты фиолетово-голубые глаза. Она была сорванцом и смелее, храбрее своего брата. Она показала это, когда пошла на тренировку, тренировалась с мужчинами и делала так же хорошо, как они, даже несмотря на то, что она была меньше. Она училась делать солдатские вещи, обращаться с оружием, драться руками и работать с радиопередатчиком, но также она училась быть кем-то другим, потому что во Франции у нее должны были быть фальшивые документы и фальшивая личность. Ее имя и все, что она носила, было бы другим, все французское и ничто не связывало ее с тем, кем она была на самом деле.

  Это мне снилось, странность быть кем-то другим. Я мечтала об этом для себя и мечтала о своей маме. Когда Виолетту обучали, ей нужно было выучить свою легенду до мельчайших деталей: всю историю жизни другого человека, которым она должна была стать. Инструкторы учили ее этому, чтобы она могла убедить ее даже на допросе. Снова и снова она должна повторять им, где родилась эта другая женщина, воспоминания своего детства и каждого года своей жизни. Я тоже это сделал. Я создавал целые конструкции из придуманных личностей и пробовал себя в них. У меня были проработаны все детали: имена, места, школы, друзья, происшествия, любимые цвета, одежда, бициклы, вещи, которые человек, который мне нравился или не хотел есть.

  Когда мне приснилась история для моей матери, она происходила не во Франции, а где-то в холоде за железным занавесом. Он должен был быть там, потому что там пропадали люди. Иногда она работала на одну сторону, иногда - на другую; или она работала с обоими, сначала с одним, затем с другим, удваивая слой за слоем, пока даже я не был уверен, какой из них окажется ниже. Но какой бы вариант ни был, место не изменилось: ровная, мертвая земля; голая земля, как плуг, покрытая слоем тумана; следы, уходящие вдаль; затем город, который внезапно вырос из земли, плоский городской пейзаж с многоквартирными домами, все равно один за другим, длинными улицами и пустыми фигурами в тумане. В городе не было звука, мало машин, но не было звука даже тех, что были, и не было цвета.

  Я ночевал у Сьюзен. Если отец уходил поздно, я оставался там, а иногда и по дружбе, потому что мы решили, что не можем расстаться. С таким другом, как Сьюзен, было легче, чем с братом.

  Комната Сьюзен была очень простой и тихой, как и сама Сьюзен, так что, если бы ее не было в ней, вы бы не увидели, что это ее комната. Ее кровать стояла посреди комнаты с розовым покрывалом из фитиля и пижамным чехлом в форме кошки, а поскольку комната была большой, у стены стояла еще одна такая же кровать. На этой кровати спала настоящая кошка, мягкий серый перс Лейси. Если бы я заходил в комнату днем, я часто видел бы его там, и он разворачивался и ускользал прочь при вторжении. Когда я останавливался на ночь, я надеялся, что он вернется и свернется калачиком у моих ног или на одеяле перед моим животом. Я ждал этого, открыв глаза в темноте, прислушиваясь к тихим лапам.

  - Сьюзан, что тебе снятся?

  «У всех есть мечты».

  «Но ты думаешь, что ты другой?»

  «Иногда мне кажется, что в моей семье есть другие люди, много сестер, которые занимаются чем-то. Я бы хотел иметь много сестер. Четыре. Или, может быть, три, так что я буду четвертым ».

  «Ты никогда не хочешь быть кем-то другим? Как мальчик?'

  «Зачем мне быть мальчиком?»

  «Потому что они могут что-то делать. Люди позволяют мальчикам делать больше, чем девочкам ».

  Сьюзен зевнула.

  'А они?'

  'Я так думаю. Вам так не кажется?

  Сьюзен не ответила, но это не имело значения, потому что я слышал, как кошачьи когти рычат в покрывале, где оно свисало на пол, ожидая, что его вес вот-вот упадет на одеяло.

  «Вы когда-нибудь думали, что ваши родители могут быть кем-то другим? Вы когда-нибудь мечтали об этом?

  'Я не знаю. Я сонный.'

  Я долго не спал. Кошка была так близко, что я не мог различить, было ли ее мурлыканье звуком или вибрацией. Я не шевелился и не ложился спать, пока он не ушел. В другой кровати дыхание Сьюзен было ровным. Что значило быть Сьюзен Лейси? Тихая Сьюзен, спящая в замкнутом кругу своей семьи. История Лейси была известна. Он лежал вокруг дома в резных безделушках и фигурках из слоновой кости, с изображениями тигров на лестницах, фотографиями каучуковых деревьев и охотников на тигров в туалете нижнего этажа. Лейси были плантаторами каучука в Малайе. Семья Дафны Лейси тоже занималась плантациями. На войне Годфри и Дафна пережили ужасные времена, когда они были в плену у японцев. Сьюзен была Лэйси. У нее были рыжие волосы и белая кожа, которая загоралась, как только она выходила на солнце. Она уехала из Малайи, когда была слишком маленькой, чтобы помнить об этом, но все же она была Лейси. Саженцы пересажены, растут в Англии. Мой отец сказал, что в Англии любят расти многие растения, потому что это мягкое место. Они пришли из детской, завернутые в газету, и он подбросил их им на грядки и рассказал мне, откуда они, и, похоже, он назвал каждую страну в мире. Иногда к их корням прилипала почва другого цвета, красная почва или торфяно-чернозем. Если почва и корни были сухими, он опускал их на ночь в ведро с водой, прежде чем сажать. Пионы пришли из Китая, а рододендроны из Гималаев. Лейси приехала из Малайи. Даже если они жили почти по соседству, а мистер Лейси каждое утро ездил на работу в офис, как и все остальные.