Шрэк навсегда - страница 15

– О нет! – прошептал он.

Прямо перед ним, на высоком холме, располагались огромные буквы «Тридесятое Королевство». Теперь эти буквы были сожжены, а те, что еще догорали, падали вниз с холма. Когда-то процветающий город под холмом являл собой груду развалин и кучу мусора. А на том месте, где прежде находился старинный замок, стоял странного вида дворец яйцевидной формы.

Пока Шрэка везли по дороге к городу, он увидел группу селян, собравшихся в кружок. Как выяснилось, в центре круга происходили какие-то бои. Среди селян Шрэк увидел Сдобного Маффина и понял, что он был организатором боев.

– А сейчас будет новая схватка. Бойцы искрошат друг друга, – оповестил собравшихся Сдобный Маффин. – Делайте ваши ставки, господа! Делайте ваши ставки!

После этого Сдобный Маффин вытащил кулинарную лопатку, на которой лежала какая-то домашняя выпечка, и начал подкидывать лопатку в воздух. Шрэк увидел, как выпечка взлетела вверх, а потом сгруппировалась и ловко приземлилась в центре круга, образованного селянами, приняв позу бойца, готового к бою.

Кто же этот бесстрашный воин? Шрэк прищурился, вглядываясь в происходящее.

В центре круга стоял Пряничный Человечек!

Но этот Пряничный Человечек не напоминал того милого маленького паренька, вылепленного из пряничной крошки, которого когда-то знал Шрэк. Теперь это был суровый и несгибаемый гладиатор, которому неведомо чувство страха.

По знаку Сдобного Маффина из своей коробки выпрыгнула целая группа крекеров. И всех их могучий Пряничный Человечек порубил в мелкую крошку своим леденцовым серпом.

– Вот это и есть настоящая пряничная схватка! – заявил Пряничный Человечек, отрубая голову последнему врагу.

Не веря своим глазам, Шрэк следил за этим безумным боем, пока его телега проезжала мимо.

Внезапно неизвестно откуда в голову Шрэка полетел шматок отбросов.

– Смотрите, вот он! – раздался злобный голос одного из селян. – Мерзкий монстр! Гоните его отсюда вон! Отвратительный огр! Гнусное чудовище!

Селяне, наблюдавшие за схваткой, стали забрасывать Шрэка комьями грязи и каким-то мусором. Он, как мог, извивался в своей тесной клетке, уворачиваясь от сыпавшихся на него отбросов, а телега тем временем неспешно везла его к стенам дворца.

Оказавшись внутри дворцового двора, Шрэк увидел строй огров, скованных друг с другом общей цепью. Они трудились в поте лица, а злобные ведьмы понуждали их работать усерднее хлесткими ударами плетей. Что? Огры стали рабами?! Шрэку стало грустно. И очень-очень стыдно. Неужели всё это дело его рук?

Наконец телега с клеткой остановилась в центре дворцового двора. Снова запястья Шрэка заковали в стальные оковы, а затем их надели и ему на шею. Оковы были соединены между собой цепями, концы которых держали несколько ведьм. Время от времени они потряхивали цепями, чтобы показать, что Шрэк находится в полном их распоряжении.

Пока Шрэка волоком тащили из клетки, он наклонился к Ослу и прошептал:

– Не бойся, Осёл, я спасу нас обоих и верну назад наши жизни.

– Ну да, конечно, – ухмыльнулся Осёл. – Не забудь мою жизнь помазать горчицей, господин Псих.

Ведьмы волокли Шрэка к дворцу, когда внезапно двери распахнулись настежь. Внутри дворца громко играла музыка, под которую плясали ведьмы. Под потолком над ними медленно крутился огромный зеркальный шар, какой бывает на дискотеках. Оглядевшись вокруг, Шрэк увидел Трех Поросят, кормивших кусками свинины гусыню. Шрэк распознал в ней Фифи, любимицу Румпельштильцхена.

Шрэк пошарил глазами по залу в поисках злобного старикашки и вскоре обнаружил его сидящим за столом вместе с группой ведьм. Ноги Румпельштильцхен закинул на стол, в руке держал кубок со спиртным, а по лицу его блуждала самодовольная улыбка.

Одна из ведьм приблизилась к его столу и сообщила о прибытии очередного покупателя.

– Серый Волк! – выкрикнул Румпельштильцхен. – Неси сюда мой деловой парик!

Серый Волк быстро подскочил к столу своего хозяина и надел ему на голову деловой парик.

А потом к столу Румпельштильцхена подошел Пиноккио. Старикашка положил перед ним один из своих контрактов.

– Все условия договора описаны подробно, деревянный паренек, – сказал Румпельштильцхен.