Сибилла - страница 44

В жалованной грамоте свежеиспеченный барон значился как лорд Фитц-Уорен, чьи норманнские корни и связь со старинным семейством пэров, которые носили эту фамилию, обнаружили в Геральдической палате^>{252}. Фицпатрик и Хэйр собрали богатый урожай, но публика быстро ко всему привыкает и к тому же весьма легковерна. Новый барон не обращал внимания на насмешки, ибо работал уже для потомства. Памятование о том, что он, официант с Сент-Джеймс-стрит, был пожалован дворянским титулом, скрашивало любые досады; помогало ему и волевое решение обеспечить своих детей еще более высоким статусом среди горделивых аристократов нашей державы. Так что он получил высочайшее дозволение унаследовать имя и герб своих предков, а заодно и их титул.

Злые языки утверждали, будто сэр Джон обязан своим продвижением тем деньгам, которые он одалживал министру, — но это была клевета. Мистер Питт никогда не брал взаймы у своих друзей. Правда, однажды, чтобы спасти свою коллекцию книг, он принял тысячу фунтов от человека, которому в благодарность даровал высокий чин и стремительное продвижение по службе; этот самый человек пробился в министры, а уж после смерти мистера Питта принялся отстаивать свои права — и таки выудил тысячу фунтов из описанного имущества своего величественного патрона. Увы, мистер Питт в подобных делах всегда предпочитал другу ростовщика — и до последнего дня занимал деньги под пятьдесят процентов.

Набоб скончался раньше министра, но прожил достаточно долго, чтобы претворить в жизнь свою заветную мечту. За два года до смерти ирландский барон незаметно превратился в английского вельможу и, не привлекая внимания общества (благо, все пасквили Фицпатрика и остроты Хэйра были давно забыты), официант из клуба на Сент-Джеймс-стрит самым естественным образом занял свое место в Палате лордов.

Огромное поместье покойного лорда Фитц-Уорена располагалось подле Моубрея, деревни, которая по большому счету ему же принадлежала; подле нее он возвел готический замок — под стать духу предков и норманнской фамилии. Моубрей стал одним из тех местечек, которые за долгие годы войны из практически безвестных деревушек превратились в крупные и процветающие промышленные города. Последнее обстоятельство, как заметила леди Марни, быть может, несколько и подпортило атмосферу прекрасного замка, однако утроило доходы его владельца от сдачи земли в аренду. Этим наследным владельцем стал Альтамонт Бельведер (названный так в честь своей матушки) Фитц-Уорен, лорд Фитц-Уорен. Человек небесталанный, хоть и не обладавший дарованием своего отца, он был чересчур, не по способностям, напичкан знаниями (весьма распространенное горе). Новый лорд Фитц-Уорен был самым аристократическим созданием из ныне живущих. Он целиком и полностью, безоговорочно уверовал в свою родословную; его герб был вытравлен на каждом окне, вышит на каждом кресле, вырезан везде, где только можно. Вскоре после смерти отца он женился на девушке из герцогского рода, и та родила ему сына и двух дочерей, которые при крещении получили имена, заимствованные из старинных архивов Фитц-Уоренов. Его сына, который в будущем действительно мог бы прославить семейство, звали Валенс; дочерей — Джоан и Мод. Единственное, чего, видимо, недоставало для славы рода, так это высокого положения в обществе, — и богатый вельможа, имевший в распоряжении шесть мест в Палате общин^>{253}, никак не терял надежды занять его. Лорд Фитц-Уорен стремился пополнить ряды английских графов. Однако преемники мистера Питта обладали огромной властью; они полагали, что Фитц-Уорены и без того слишком быстро добились успеха; ходили слухи, будто король далеко не в восторге от нового лорда, что Его Величество находит этого человека напыщенным и претенциозным или, проще говоря, дураком. Преемникам мистера Питта двадцать лет удавалось руководить страной, и они крепко стояли на ногах в течение всего этого времени; однако, сколь ни прекрасно было их руководство, сколь ни благоволила им фортуна, они столь же неизбежно, как и все прочие, попадали в затруднительные ситуации, когда требовалось привлечь на свою сторону безучастных или же вознаградить преданных. Лорд Фитц-Уорен прекрасно понимал, как можно использовать подобные обстоятельства; просто невероятно, до чего сознательным и добросовестным становился он во время Вальхеренской экспедиции