Сибилла - страница 45

, Манчестерской бойни^>{255}, бракоразводного процесса королевы^>{256}. Каждая препона на пути правительства была еще одной ступенькой для торговца избирательными округами. Старый король сошел со сцены, а Георга IV вполне устраивал показной шик, присущий великому норманнскому лорду. Фитц-Уорен стал своим человеком в Коттедже^>{257}, а когда его обитателям потребовалось шесть голосов для Каннинга^>{258}, установил свои правила, и одним из условий, благодаря которым мы получили гениального министра, было возведение лорда Фитц-Уорена в пэры Англии с присвоением ему титула графа де Моубрея из Моубрейского замка.

А теперь мы должны на какое-то время возвратиться к незнакомцам с развалин Аббатства. Когда двое мужчин присоединились к прекрасной Монахине, чье появление так поразило Эгремонта, все трое покинули Аббатство, следуя дорогой, которая вывела их из монастырского сада через заднюю его часть; далее порядка ста ярдов[8] они шли вдоль берега реки, после чего свернули к извилистому устью ее пересохшего притока. В верхней части узкой неровной долины, образовавшейся на его месте, там, куда они вскоре добрались, стояла пивная, укрытая громадными вязами от ветра, что задувал с обширных вересковых лугов, которые, если не считать полосы в направлении Моудейла, простирались вдаль насколько хватало глаз. Здесь путники остановились; прекрасная Монахиня опустилась на каменную скамью под деревьями, а старший незнакомец тем временем кликнул обитателей домика, предупредив их о своем возвращении, после чего проследовал к ближайшему навесу и вывел оттуда маленького лохматого пони под простым седлом, явно предназначенным для наездницы.

— Хорошо еще, — сказал более рослый из мужчин, — что я не член общества трезвости, как ты, Стивен, иначе было бы трудновато вознаградить этого доброго человека за его заботу о нашем скакуне. Пропущу-ка я кружечку саксонского напитка королей^>{259}. — Потом, подведя пони к Монахине, заботливо и даже с естественной грацией усадил ее верхом и одновременно вполголоса спросил: — А ты? Хочешь, принесу тебе бокал молодого вина?

— Я утолила жажду из ключа Святого Аббатства, — молвила Монахиня, — и до конца этого дня ничто иное не должно касаться моих уст.

— Идемте, надо бы поторапливаться, — произнес старший из мужчин, возвращая кружку хозяину, и повел за собой пони. Стивен зашагал с другой стороны.

Хотя солнце уже зашло, сумерки всё еще хранили его отблески; воздух даже на равнине был неподвижен. Огромная волнуемая ветром буро-фиолетовая вересковая пустошь, на поверхности которой там и тут возвышались причудливой формы валуны, блестела в переменчивом свете. Геспер^>{260}, единственная звезда, что виднелась на небе, мерцала впереди и словно направляла путников.

— Надеюсь, — обратилась Монахиня к незнакомцу постарше, — если однажды мы все-таки вернем свои права, а мне это кажется совершенно невероятным — если только не вмешается Провидение, — то ты никогда не забудешь, отец, как это горько, когда тебя прогоняют из родных мест; что ты непременно вернешь народу его владения.

— Я бы и не стал бороться за наши права во имя какой-то иной цели, — ответил отец. — После стольких веков горя и унижений никто больше не скажет, будто в нас нет сострадания к несчастным и угнетенным.

— После стольких веков горя и унижений, — подхватил Стивен, — никто не посмеет сказать, будто вы возвратили свои права только затем, чтобы явить миру еще одного барона или помещика.

— Стивен, Стивен, — с улыбкой произнес его спутник. — Будь верен своему пути^>{261}, пока не наступит твой смертный час. Вот тогда в Царствии Небесном ты получишь столько акров земли, сколько пожелаешь.

— Называйте это как угодно, Уолтер, — ответил Стивен, — но если мне все-таки случится окончательно претворить в жизнь принцип объединения, я непременно спою «Nunc me dimittes»^>{262}.

— Nunc me dimittes, — громко зазвучал голос Монахини, и еще несколько минут выводил он волнующую мелодию этого божественного гимна.

«Я бы и не стал бороться за наши права во имя какой-то иной цели», — ответил Джерард.