Синие звёзды - страница 18
Человек, в ауте, испуган, работает первый день, старший уже спит...
Я в бешенстве...
Погрешность прибора 30%, т.е. на этом фоне, прибор дает ошибку в 0,6 млР/ч, а "выпускная" мощность дозы из зоны по постановлению ЦК КПСС -0,05 млР/ч, т.е в двенадцать раз меньше, чем ошибка измерения! Такую зараженность, при таком окружающем фоне, просто нельзя измерить. Арифметика и физика против политики ЦК КПСС!
Мое терпение лопнуло, командую: "В штаб Оперативной Группы, к Чернобылю!" Отъехали пару километров, велю сворачивать в поле, Серега посмотрел на меня с пониманием. Проехали пару километров в сторону от шоссе, командую: "Слушай боевой Приказ! Домой!"
Подъехав к колючке в чистом поле, наш бронник с разгона снес с проволокой еще и пару деревянных столбов ограды вокруг зоны. Мы перескочили через асфальт шоссе на Полесское и углубились в лес, БРДМ - классная машина в умелых руках! В автопарк заехали, когда уже начало темнеть.
Ставлю машину в парке, улаживаю формальности, а бойцы кидаются к столовой. Подхожу к ним. В столовой пусто, нет даже кусочка хлеба. Наряд колет поленья на завтра. Пытаю их, где хлеборез, где еда для моих бойцов, ведь должны были оставить, хотя бы консервы? Жмут плечами...
Бегу в штаб батальона в поисках зам. по тылу, говорят, что меня искали два майора. Ничего, майоры подождут. Вспомнил, что у меня есть НЗ - паек, который выдали в Белой Церкви, когда я ехал сюда, в этот "дурдом". Достаю из вещмешка банку гречневой каши с мясом, пачку галет и банку сосисочного фарша. Пришло их время! Забираю бойцов от столовой, направляемся к их палатке. Кушаем на нарах среди портянок, передавая друг другу мой раскладной туристический нож с вилкой... Так не должно быть! Нас забыли...
Я ошибся, меня не забыли! Два майора, которые меня искали, оказались из военной прокуратуры.
Бреюсь перед встречей с высоким начальством. Утром я не успел, не до того было.
Смотрю в зеркало и не узнаю себя. И дело не в том, что на лице у меня - "чернобыльский" загар, необычного буро-серо-коричневого цвета. И не в том, что на почти черном от солнца и бета-лучей лице, белым пятном выделяются нос, губы и подбородок, укрываемые в Зоне под респиратором, а через щеки идет белая полоска, отпечаток резинки, просто – собака Баскервиллей в наморднике, разве, что в темноте не свечусь,.. пока!
Нет, в красных от бессонницы глазах появился блеск, блеск глаз сумасшедшего, готового на все мужчины.
Иду в Ленинскую комнату (палатку). Сидят два майора в черных кителях, со щитами в петлицах. Мне уже не страшно, мне ничего не страшно.
Приглашают присесть, сажусь на лавку с другой стороны длинного стола, прямо напротив них. Начинается вчерашняя бодяга с санитаром! Смотрю им прямо в глаза. Отвечаю им, как могу, корректно, а внутри, в который раз за день, начинает что-то закипать и клокотать.
Вдруг понимаю – они меня очень бояться! Я для них - прокаженный. Я – ОТТУДА! НА МНЕ ЗАРАЗА! ВНУТРИ МЕНЯ ЗАРАЗА! Я РАБОТАЮ, КАЖДЫЙ ДЕНЬ ТАМ, ГДЕ ОЧЕНЬ РАДИОАКТИВНО И НЕ БОЮСЬ РАДИАЦИИ! В душе у меня внезапно возникло ощущение СВОБОДЫ, полной СВОБОДЫ.
Каждый день, работы в зоне освобождал меня от каких-то страхов, начиная от страха радиации и кончая страхом перед подчиненными и начальством. Это не я придумал, что человек свободен, когда не боится. Этих майоров со щитами я не боялся, а они меня боялись. Чувство свободы нарастало ежесекундно. Даже настроение стало подниматься. Пишу очередное объяснение.
Нудный разговор, "чего - почему". Все - под протокол. Внимательное прочтение моей объяснительной завершается выдачей бумажки.
На четверти листа типографским шрифтом напечатано, что я – "л-т Самойлов Е.А", (вписано от руки) получил предупреждение от прокурора – "ФИО" (вписано от руки), в том, что если допущу в дальнейшем халатное отношение к своим служебным обязанностям, выразившееся в – "переоблучении личного состава" (вписано от руки), то буду отвечать по законам военного времени, как военный преступник.
Я подписался смело, ведь хуже места, чем я работал тогда, в СССР просто не было! Дальше реактора все равно меня не пошлют, а я работаю там каждый день.