Синий Колодец - страница 13

Показались кирпичные постройки. Они образуют букву «П». Красное «П» на зеленом.

— Наши коровники… Узнаешь кирпич? — И Дуся смотрит на Женю так, будто это ее, Дусины, коровники, из ее собственного кирпича.

— А это что? — спрашивает Женя: рядом с коровниками поднялись башни, подобные башням средневекового замка, совсем как в кино.

— Где? — удивляется Дуся.

— Да вот они, средневековые башни.

— Ах, эти, — говорит Дуся. — В башнях живет силос.

По мелкой траве, по сиреневым цветам клевера, похожим на мелких ежей, взбегают Дуся и Женя к башням, в которых живет силос — зимний корм для коров, к скотным дворам из красного кирпича.

Пятьдесят или сто коров похрустывают в стойлах траву.

Кто это приближается в белом? Коровий доктор? Повар?

Белоснежная женщина говорит:

— Здравствуйте, девочки.

— Здравствуй, Галя… Это Женя из Москвы, приехала к нам в гости со своим папой.

Коровы поворачивают к говорящим большие любопытные глаза.

— Вы наверняка пришли посмотреть, как доят коров электричеством? И сами собираетесь стать электрическими доярками?

Дуся хмыкает в кулак.

Белая женщина ждет Жениного ответа. А что Женя скажет? Надо посмотреть, что и как.

Ладно…

Припрыгивая от нетерпения, сторонясь коровьих хвостов, девочки спешат за Галей по бетонной дорожке.

Что это? Поляна? Аэродром? И вовсе нет… Обыкновенный доильный зал. Стены из белых блестящих плиток. Коровы в новеньких алюминиевых стойлах, словно приготовились к полету на другую планету.

Галя надевает коровам на вымя резиновые соски. Коровы поворачивают к Гале рогатые головы, жуют, что-то шепчут: дают полезные советы или спрашивают: откуда эти девочки? Впрочем, с Дусей коровы знакомы, они интересуются Женей.

— Скоро твоя двоюродная сестра начнет доить?

Дуся спешит закрыть ладонями рот. Однако смех проскочил между пальцев в доильный зал. Коровы укоризненно покачивают рогами: нехорошо… неудобно…

— Тише, тише, — предупреждает Галя. — Коровы не выносят постороннего шума. Они рассердятся и не отдадут все молоко.

Дуся проглатывает смех.

— Так ведь их уже доят, коров-то… Слышишь, как бежит молоко по трубам.

Но, кроме хлопанья коровьих хвостов, Женя ничего не слышит. Зато она видит, как по прозрачным пластмассовым трубам бежит молоко.

Теперь Женя и Дуся в комнате огромных бидонов. Из неполного бидона Галя наливает в эмалированные кружки молоко. Оно пенится, словно молочный коктейль.

Подождав, когда девочки выпьют, Галя спрашивает:

— Тебе нравится наше электрическое молоко, Женя?

Женя собирается ответить: «Да, очень, замечательное молоко, спасибо, тетя Галя», а в эту минуту в комнату огромных бидонов входит великан в хромовых сапогах, в военной гимнастерке.

Едва Дуся успела шепнуть:

— Наш председатель товарищ Сурвилло, — как сверху зарокотало:

— Кто такие? Откуда? Зачем?

— Пришли помогать, Анисим Данилович, — объясняет Галя.

Великан поднимает руку к потолку, и на ладони появляется третья девочка. Она сидит на великанской ладони, болтает ногами, а ее косички торчат, как семафоры. Женя знает одного человека, у которого косички торчат, как семафоры… Да, но Ленка Овчинникова гостит у бабушки, а до Ленкиной бабушки ехать день и ночь поездом, лететь на самолете, шагать пешком по лесам и оврагам… Так рассказывала сама Ленка, а уж она-то врать не станет.

Великан Анисим Данилович опустил новую девочку на пол.

— Еще одна помощница с потолка свалилась.

— Ленка! Овчинникова!

— Салют, Орлова!

Радостные носы девочек сталкиваются, а великан гремит:

— Встретились подружки, встретились!

— Этот великан мой дядя со стороны матери, — говорит Ленка Жене и Дусе.

Ленкин дядя со стороны матери советует:

— Гуляйте, школьницы, не теряйте драгоценных минут. Несмотря ни на что, каникулы идут семимильными шагами.

Женя уже рассказывала Дусе о своей подружке Ленке Овчинниковой, и теперь Дуся смотрит на Ленку с тайным ожиданием: вдруг та обернется кошкой, взлетит на воздух.

Вместо всего этого Ленка Овчинникова говорит:

— Вы, надеюсь, заметили, что мой дядя со стороны матери Анисим Данилович Сурвилло — великан.

Дуся и Женя согласно кивают: да, они заметили.

— Между прочим, мой дядя Сурвилло еще и знаменитый силач — двумя руками он легко поднимает «Москвича».