Система и общие единые законы Мироздания - страница 8

стр.

- Да я уже перехватил и готов с вами, куда скажете.

 

 


- Сиди и ешь спокойно, а его не слушай, - успокоил меня Велемир. - Всё будет нормально — успеем.

После завтрака мы все трое пошли осматривать комплекс. Уже рассвело, и сквозь снежную пелену были хорошо вид­ны подсобные помещения и само восьмигранное здание. Оно было сложено из толстых лиственничных брёвен. Покрытая снегом крыша напоминала чем-то пирамиду, на вершине кото­рой виднелся восьмигранный, острый, жёлтого цвета шпиль.

Меня поразило то, что брёвна, из которых были сложены стены здания, сплошь покрывала тонкая, раскрашенная всевоз­можными красками растительная резьба. Открыв от удивления рот, я стал рассматривать, что изображено на брёвнах. То, что я увидел, меня окончательно добило. На огромных брёвнах, как на горизонтально лежащих колоннах, были изображены листья и стволы растений каменноугольного периода! Побеги сингилярий и лепидодендронов причудливо переплетались друг с другом. Между ними были видны стебли каламитов и каких-то неизвестных мне растений. Кое-где между листьями я заметил реалистично выполненные изображения стегоцефалов и ещё каких-то существ, наподобие тритонов и жаб.

Когда я взглянул на резные наличники окон, то у меня поте­рялся дар речи: они напомнили мне нашу томскую деревянную резьбу. Тот же растительный стиль, те же листья древних пла­унов и хвощей, только намного богаче и ещё разнообразнее. Я молча показал на резной наличник, и Велемир понял меня и, улыбаясь, кивнул.

- Всё верно, Иван. У вас в Томске на Московском тракте встречается нечто подобное. И никому в голову не приходит, имею в виду ваших учёных, что листья растений, которые изо­бражены на наличниках многих томских домов принадлежат флоре карбона и даже девона... Вот, что значит, инерция мыш­ления: этого не может быть, потому что не входит в рамки мо­его мировосприятия.

- А почему подобная резьба встречается только в наших си­бирских городах, но не в Европе?

- Окна на русском севере: в Архангельской области и Каре­лии - украшены волнами, которые взметнулись над погибаю­щим


 

 

под ними храмом или пирамидой. Таким языком архитек­туры говорится о гибели нашей северной прародины. Здесь же язык архитектуры рассказывает о другом: о великом прошлом древней звёздной расы. О том, что шестьсот миллионов лет на­зад наши предки открыли для себя молодую цветущую плане­ту и стали контролировать ход её эволюции.

- Ты мне не объяснил, почему именно в Сибири сохрани­лась память о нашем далёком прошлом и больше нигде: ни в Европе, ни в Америке, ни в Африке, и ни в Австралии?

На несколько секунд жрец задумался, потом, посмотрев на меня, сказал:

- Не совсем так, Гор. Кое-что сохранилось и на севере Ин­достана. Я имею в виду наши доарийские и арийские веды, а также более поздние Пураны. А насчёт языка архитектуры, всё просто: Сибирь - это часть последней арийской империи, ко­торая до самого конца, до своей окончательной гибели упорно хранила древнюю звёздную традицию. Тартария - это не миф, Арий, - служитель опять назвал меня другим именем. - Это реальность. И как её ни стараются закопать, сделать так, что­бы о Великой Северной империи человечество забыло, ниче­го у них не получится. Закон времени беспощаден, и теперь он работает на Россию, значит, и на Тартарию. А что касает­ся вашего Томска, то на его месте до XVII века располагалась древняя Грастиана - одна из столиц нашей империи, - на слове «нашей» жрец сделал ударение. - Хоть она и погибла от уда­ра тактического ядерного заряда, но сгинули далеко не все её жители. Кое-кто уцелел - значит, сохранилась и память о про­шлом. У вас там в центре Томска есть одно любопытное озеро?

- Ты имеешь в виду Белое? - посмотрел я на бородача.

- Да, Белое. Оно как раз расположено на территории старо­го города... Это и есть воронка от ядерного устройства. Но да­вай оставим эту грустную тему. Перед тобой чудом уцелевший хутор, который был воздвигнут ещё до бомбардировки. Смо­три и любуйся!

И я во все глаза стал рассматривать лиственничные рез­ные бревна удивительного строения. Сначала резьба мне по-­