Сказание о Железном Волке - страница 36

В компании дедушки Хаджекыза он был самый маленький, но упрямо считал, будто бы то, что не додала ему природа, с лихвою может дать знаменитый шапошник Чемаль Чатоков. Умный Человек заказал ему шапку такой высоты, что она была ничуть не ниже доброй печной трубы и очень немногим меньше трубы весила — если бы вы видели, как она расширялась кверху!

Говорят, Чемаль Чатоков отдавал эту шапку Умному Человеку бесплатно, только с одним условием: чтобы тот никому не говорил, что это детище Чатокова — лучшего шапошника на всем Северном Кавказе. И в конце концов Рамазан Куков заплатил ему впятеро дороже — лишь бы только иметь право называть фамилию мастера.

Как ни странно, шутливый этот рассказ нашего историка подействовал на меня куда убедительней: уж если Ереджиб знает куда больше, чем я для начала сказал ему, может быть, так же хорошо он знает и все остальное?

Как видите, рассказывая об Умном Человеке, Рамазане Кукове, я почти рассказал вам и о Ереджибе Батовиче, так что последний из пожилых людей, о котором я еще должен рассказать, — это мой отец, наш тят…

Вот скажите мне: почему в жизни так получается, что самые сложные отношения вдруг возникают у тебя не с кем-либо из чужих людей, беспощадных и заведомо злых, кто в дядьки джиннэ годится, в дядьки самому сатане… А все вдруг становится предельно запутанным с родным, давшим тебе жизнь отцом, с человеком, добрее которого и порядочнее, может, и нет в нашем Шиблокохабле.

Так мне всегда хотелось сказать ему: давай сядем, тят, и спокойно поговорим. А пока… Пока он затем и привел с собой на хачеш двух моих одноклассников, чтобы еще раз мне показать: вот, пожалуйста, — уважаемым человеком можно стать и тут, в Шиблокохабле, и для этого вовсе не надо за тридевять земель уезжать.

Они так и сидели рядом с ним — Кызар Бечмизоков и Урусбий Карауков, работавшие вместе с ним трактористами.

С Кызаром, правда, учились мы всего один год: наш класс догнал его, вечного второгодника, в шестом. Когда мы перешли в седьмой, Бечмизоков остался снова.

Таким образом благодаря великой усидчивости Бечмизокова — почему-то именно в шестом классе — чуть ли не каждый в Шиблокохабле, кому еще не было тридцати, мог теперь с полным правом сказать, что он с ним учился, с Бечмизоковым… Кызар как бы всех нас объединил — все поколение.

Чтобы навек запомнить однокашника и навсегда с ним подружиться, года хватало, как говорится, за глаза: ну, не счастливцы ли наши учителя, многие из которых бились с ним по десять, по одиннадцать лет, пока он не ушел наконец в армию — все-таки из шестого класса, упрямец!

Аттестат об окончании средней школы, десятилетки, появился у Кызара, когда у него уже был собственный дом, жена и трое детишек: после армии он будто наверстывал все, что упустил перед этим.

Отец, мой тят, уверял, что младший Бечмизоков — прирожденный тракторист, каких теперь и днем с огнем не сыщешь, его дело — земля, которая всегда на заботу о себе ответит щедростью, но все эти разговоры, по-моему, только подогревали мечты нашего Однокашника… С кем только он не говорил, к кому только за советом не обращался! И вскоре перед ним с новой остротой и силой встал вопрос: кем быть?..

Врачом-отоларингологом или астрономом-наблюдателем?

Дело в том, что Барон, обещавший помочь нашему Однокашнику, не взял на себя ответственность за единоличное решение, а, может, и поленился, а потому в Баку, куда он часто ездил на своем рефрижераторе, купил сразу два диплома о высшем образовании. И Бечмизоков задумался, словно богатырь на перепутье: по какой дороге ему поехать?..

Диплом врача стоил на полсотни рублей дороже, но ведь нельзя же все на деньги переводить: разве дело только в цене?.. Кызар говорил в те дни, что душа его буквально рвется на части: так хотелось ему стать и астрономом, и доктором, тем более, что знания его в обеих этих областях были примерно на одинаковом уровне.

Говорят, что времена энциклопедистов давно прошли… Но так ли это в действительности?

И в конце концов Бечмизоков не только оставил у себя оба привезенных Бароном диплома, но заказал ему и еще один. Что ж тут удивительного, если живем мы в стране мечтателей, стране ученых?.. И надо прежде всего быть мечтателем, как Бечмизоков, — тогда уж и до ученой степени недолго… Дело в том, что Однокашник не забыл, конечно, же, насмешек Дышекова и назло ему решил теперь и сам стать историком. А так как человек он очень настойчивый, я думаю, мы еще увидим его с университетским дипломом в кармане: лишь бы только Барон не вздумал жениться да уйти наконец из «дальнобойщиков».