Сказание о Железном Волке - страница 56

— Ну, джигит!..

— Обижаешь джигитов, Барон, — вздохнул дедушка. — Ты что, считаешь всех джигитов придурками?..

Проехали немножечко молча, и дедушка остановил лошадей. Длинно вздохнул, только потом повел кнутом на дорогу:

— Там зерно, гляжу?

— Да есть! — жизнерадостно откликнулся Барон.

— И много зерна?

— Да много!

— Чему ж ты радуешься? — не вытерпел дедушка.

— Что глаза у вас, Хаджекыз, еще хорошие!

— Глаза-а! — презрительно поморщился дедушка.

Бричка свернула на стерню, и по тому, что комбайны впереди почти тут же замелькали между лошадиными головами да гривами, я все понял… Разжал пальцы и подержал руку за краем брички, но кузнечик не хотел выпрыгивать, и тогда я с силой подбросил его и посмотрел потом на ладонь… Капли, которые остались на ней, были зеленоватого цвета… не выживет Тхагаледж! Нет, не выживет.

Оба комбайна остановились раньше, чем к ним подъехала бричка.

Они уже ждали нас внизу, на стерне: худющий, прямо-таки высохший за лето отец, а по бокам от него — громадный Кызар и коротышка Урусбий. Лица у них у всех отчего-то были заранее виноватые, и я невольно вытянулся, пытаясь сбоку поглядеть на Хаджекыза: неужели смотрел так грозно?

Дедушка как будто почувствовал мой интерес, через плечо приказал:

— Не вылезать, скоро поедем!

Лошади стали, и все трое трактористов заулыбались — словно наперебой. Неужели опять — в ответ на улыбку Хаджекыза?

— Ехали мимо! — громко сказал дедушка. — Наш ученый гость предложил: расскажи адыгейскую сказку, Хаджекыз!.. А я ему говорю: чтобы сказка не пропала даром… чтобы не только для науки полезная была, поедем к моему сыну?.. И к тем, кого он там крестьянскому труду учит…

— Рассказывай, тят! — сказал отец не только смиренно, не только с почтением, но как бы и с просьбой о прощении…

— Было так, что однажды Тхагаледж приболел, — громко начал дедушка, — и не успел убрать весь урожай… Зиму он кое-как перебился, но пришла весна…

Странная картина: мне вдруг почему-то пришло в голову, что я присутствую при каком-то не только необычном… необыкновенном событии… как бы это сказать? Вот мы с Олениным копаем курган… Не только мы: Ереджиб привел теперь туда чуть ли не всю нашу школу. Копаем для того, чтобы восстановить прошлое, оживить его образы, наполнить их смыслом, который важен для нас и нынче. Но не тем ли самым занимается дедушка Хаджекыз?

— Пришла весна, настала пора сеять, а сеять нечем… Что делать?

Хаджекыз снова замолчал. Однокашник с Урусбием терпеливо перемялись по бокам от отца, а потом и сам он переступил с ноги на ногу и чуть наклонил голову: мол, слушаем дальше.

— И Тхагаледж решил пойти к Саусруко и попросить семян у него… Но Саусруко был не в духе… Он часто бывал не в духе, не всегда помогал… Что Тхагаледжу делать?..

Тут отец приподнял голову, но посмотрел почему-то на меня, а не на дедушку… так грустно посмотрел!

— Долго Тхагаледж думал… долго!.. А потом встал и начал править свой плуг. Поправил и взвалил на плечо. Взвалил на плечо и пришел с ним к дороге, по которой осенью люди возили на арбе снопы с просом…

Рядом со мной заерзал на мешке, покрывавшем доску для сиденья, Оленин, молча наклонился к сидящему вполоборота Хаджекызу: и мне, мол, интересно, что дальше.

— Он запряг в плуг верного своего вола, любимца Рябуху, и приказал ему идти по дороге… Рябуха тянул в сторону, хотел в поле, но Тхагаледж прикрикнул на него. И они пахали дорогу до тех пор, пока не взошла звезда Темир-Казак…

— Казак? — шепотом переспросил у меня Оленин, воспользовавшись новой паузой Хаджекыза.

— Темир-Казак… или Одинокая. Полярная звезда, в общем.

— Весь аул возил снопы с просом по этой дороге, — продолжил дедушка. — И осенью Тхагаледж собрал на ней такой урожай, какого еще не знали в стране нартов.

— Спасибо, отец! — негромко сказал мой тят. — Я уже понял.

— Хороший хабар вы нам рассказали, Хаджекыз! — поспешил Однокашник.

— Это не хабар, — приподнял кнут дедушка. — Это то, что когда-то было… Может, весной тут не будет моря, ым? — спросил Хаджекыз, снова повышая голос. — И Бирам Мазлоков со своими орлами будет пахать дорогу, по которой мы сейчас ехали?.. И получит еще один орден, ым?.. За высокий урожай пшеницы?.. На гравийной дороге? А, мальчишка?!