Сказания о волках - страница 6

— Пусть принесут теплой воды и мази, чтобы смазать раны на спине Зейды.

Девушка перевела им, мальчишки кивнули и пропали. Через несколько минут появился ее отец со склянкой, женской одеждой и тазом теплой воды, все подал Мезене.

— Бери. Это хороший маз, — сверкнул глазами на дочь, сидевшую на кровати, потупив взор, ничего больше не говоря, вышел из комнаты.

— Раздевайся, Зейда, будем спину лечить.

Она растерянно-стеснительно посмотрела на него, отвернулась, принимаясь снимать свое тряпье, располосованное отцом. Аккуратно положила на кровать рваное платье, оставшись в одних шароварах, прикрылась руками и через плечо спросила:

— Так хватит?

— Хватит, — серьезно ответил Мезеня.

Тряпицей, смоченной в теплой воде, он смывал с тощего тела девушки присохшую кровь, осторожно обмывал раны, оставленные кнутом, чертыхаясь и кляня папашу. Свою дочь он точно не отдал бы такому мужу ни за какие деньги и отцом таким он точно никогда не будет. Вспоминая, как относятся в стае к волчатам, улыбнулся. Чистую спину принялся так же осторожно намазывать мазью. Она оказалась нежирная, впитываясь почти сразу. Зейда стояла смущенная, опустив голову. Закончив с процедурой, он выбрал из одежды, что принес хозяин, что-то короткое и легкое, протянул ей.

— Можешь одеваться.

Девушка быстро натянула тунику до середины бедер, повернулась к Мезене и… встала перед ним на колени. Опешивший мужчина кинулся поднимать ее.

— Вот, глупая, — ласково ворчал он. — На колени забудь падать. Поняла? — она кивнула, не поднимая головы. — Посмотри на меня, — попросил он, но девушка покачала головой, ведь нельзя женщине прямо в глаза смотреть мужчине. — Посмотри на меня, — вновь произнес он свою просьбу. На этот раз ей пришлось поднять миндалевидные глаза, для чего запрокинула голову. — Молодец. Так и смотри всегда — открыто, ничего не боясь. Ты уже свое отбоялась.

Растерянность сменялась неверием, что прошли ее беды. Что не будет больше Сактарбека и его жен, которые унижали два месяца, показавшиеся ей годами. Что этот русский богатырь защитит от любой напасти. Она подошла к нему, преодолев два шага, крепко обняла за талию, прижалась щекой к широкой груди и зажмурила веки. Мезеня не готов был к такому порыву и немного растерялся, но оказалось приятно — женщина приняла его таким, каков он есть; ласково обнял, стараясь не задеть раны, положил подбородок ей на макушку. Да какая она еще женщина…

Вот так бы и стоять долго-долго, вдыхать запах, чувствовать, как зверь ворочается внутри, требуя своего, но не пришло еще время. Он дождется его и покажет этой крохе, что значит настоящее счастье. Прохладный вечер принес с собой усталость пережитого дня.

— Надо спать укладываться, — негромко проговорил он в макушку.

— Мне негде, — прошептала и невольно вздохнула.

— Со мной спать будешь. У стенки.

— Но, у нас…

Мужчина не дал ей договорить.

— Забудь, что у вас происходит. Отныне у тебя будет другая жизнь, а на кровати нам обоим места хватит. Залезай! — с улыбкой приказа ей.

Делать нечего, пришлось слушаться. Девушка легла к стенке, как он приказал, отвернулась от него, но мужчина бережно повернул ее в себе, уложил на одну руку и обнял другой. Укрывшись одним одеялом, вскоре стало уютно тепло от горячего тела молодого Мезени, она повернулась на бок, уже не отворачиваясь, а устраиваясь у него под мышкой.

— Удобно? — Зейда кивнула. — Так и будем теперь спать, — это было не предложение, это было непреложным фактом, который он не собирается нарушать.

Ранним утром девушка проснулась раньше Мезени. Долго рассматривала его лицо, спустилась изучающим взглядом к, покрытой черными кудрявыми волосами, груди. Вспоминала вчерашний день, не весь — выборочно. Не было желания вспоминать, как отец бил ее, но приятно вспоминалось, как обмывал больные места еще недавно совершенно незнакомый мужчина. Неприятно вспоминался приход Сактарбека, а в памяти всплывало, как остановил его Мезеня. Больше всего грело маленькое сердечко то, что он поставил ее наравне с собой. Это непривычно, только почему-то казалось, к этому можно будет привыкнуть.