Сказка про Цоя, рожденного под знаком звезды по имени солнце - страница 2
Кнопки, скрепки, клепки,
Дырки, булки, вилки,
здесь тракторы пройдут мои
и упадут в копилку, упадут туда.
Где я сажаю алюминиевые огурцы а-а
на брезентовом поле.
Цой допел и посмотрел, огурец не пророс.
- Что делать Виктор? - спросил я.
-Надо подумать, - сказал он.
- А почему ты не можешь явиться и к ним?
- Они не слушают мои песни, - сказал уныло Цой. Они меня не увидят. Сейчас я стану асфальтом и подумаю. И он оказался как нарисованный на асфальте, и он запел, шевеля асфальтными губами.
Вечер наступает, медленнее, чем вчера
утром ночь затухает как звезда
я начинаю день и кончаю ночь
24 круга прочь, 24 круга прочь,
я асфальт.
Я получил письмо от себя себе,
я получил чистый лист, он зовет к тебе
я не знаю, кто из вас мог бы мне помочь
24 круга прочь, 24 круга прочь,
я асфальт.
Я свой сын, свой отец, свой друг, свой враг,
я боюсь сделать этот последний шаг
уходи день, уходи, уходи в ночь
24 круга прочь, 24 круга прочь,
я асфальт.
Цой допел и возник с асфальта.
- Я подумал, ты должен им подарить кассету с моими песнями. Идем к музыкальному киоску. И мы пошли, я шел плечо к плечу с Цоем, и это вызывало у меня чувство гордости и радости. Мы подошли к киоску. -Спроси, если у них Цой, - сказал он. Я спросил у молодой симпатичной продавщицы, похожей на куклу Барби, - у вас есть Цой.
-Сейчас посмотрю, - ответила продавщица, - нет, только что минут пять последнюю кассету купили. -Жалко, - говорю я, и мы с Цоем идем в следующий киоск, и там тоже нет. Мы с Цоем пошли по киоскам, и как назло Цоя везде раскупили. Ни в одном из десяти киосков не было Цоя.
- Что делать? спросил я. Цой закрыл глаза, он как будто искал ответ в своем легендарном мозгу. Через секунду он открыл глаза и сказал: «Тогда ты подаришь из своей коллекции».
- Хорошо! Я согласился, подумав, что потом куплю. И мы пошли ко мне, и я взял первую попавшуюся кассету. Мы вошли во двор.
- Вон они сидят, - сказал Цой. Парни лет по двадцать, их было трое, сидели, понурив головы. Тут подошел я: «Привет братва!» Они неодобрительно посмотрели на меня.
- Держите Цоя, и я дал им кассету песен Виктора Цоя. Они: «С чего это ты нам даешь кассету?»
- Слушайте, наслаждайтесь, это вас развеселит. И только один взял кассету, как тут же повеселел, на лице его появилась улыбка.
- Дай посмотрю, - сказали другие два, и кассета пошла по рукам. Как только они брали кассету, они улыбались: «Мы слышим музыку как Цой поет».
- Как это? - удивлялись они. А Цой пел.
Гуляю я один, гуляю
что дальше делать я не знаю.
Нет дома,
никого нет дома
я лишний словно куча лома у-у.
Я бездельник о-о мама, мама,
я бездельник у-у
я бездельник о-о мама, мама.
В толпе я
как иголка в сене
я снова человек без цели
болтаюсь целый день, гуляю
не знаю я ничего, не знаю у-у.
Я бездельник о-о мама, мама,
я бездельник у-у
я бездельник о-о мама, мама.
Парни стояли и слушали песню, открыв рты.
- Чета делом захотелось заниматься, - сказали они, и пошли по домам, сказав на прощание: «Спасибо брат» и оставили на скамейке пакет конопли. Я подошел и высыпал коноплю на землю. Цой подошел ко мне: «В моих песнях программы».
- Песня бездельник, от безделья прослушав её, человеку захочется заниматься делом. Теперь идем на брезентовое поле посмотрим на алюминиевый огурец. Мы пошли, и я увидел, как огурец взошел. Там стояло красивое зеленое дерево, и ствол его тоже был зеленый. Дерево тоже было алюминиевое.
- Все в порядке, - сказал он, - теперь ты будешь жить. Я ухожу, - сказал Цой, - я все сделал для тебя.
- Куда ты уходишь?
-У меня еще много дел кроме тебя.
-Жалко, но ты придешь еще.
- Да наверно, хотя я уже в твоем сердце, прощай. Цой пожал мне руку, и уходя запел песню. Я видел его спину как он уходил его песня звучала по всему городу, её слышали те, кто слушал, любил Цоя.