Сказки Англии - страница 21

Жила-была свинья и три её поросёнка. Жили они на скотном дворе – просторном, старом и уютном. Старшего поросёнка звали Пеструнчик, среднюю свинку Белянкой, а младшего и самого хорошенького поросёнка – Черныш.

Надо сказать, что Пеструнчик был грязнуля из грязнуль и, как ни грустно, чуть ли не весь день он проводил, валяясь и барахтаясь в грязи. А уж когда выдавался дождливый денёк и грязь на скотном дворе так и чавкала бурой липкой жижей, у Пеструнчика был настоящий праздник. Поросёнок убегал от мамы-свиньи, отыскивал на дворе самое грязное место и нежился в нём до самого вечера. Мама-свинья очень огорчалась и, печально качая головой, говаривала: «Ах, Пеструнчик! Когда-нибудь ты горько пожалеешь, что не слушался свою старую матушку». Но сколько Пеструнчика ни попрекай и ни грози, у него в одно ухо влетит, а в другое вылетит.

Белянка была умненькая свинка, но ужасная жадина и обжора. Она только и думала, что о еде. Бывало, только позавтракает, а уже мечтает об обеде. Как завидит скотницу, которая несёт вёдра с помоями к кормушке, так встаёт на задние ножки и давай танцевать и громко хрюкать от восторга. Когда же скотница выливала помои в кормушку, Белянка проворно распихивала братцев и пятачком, и боками, чтобы выудить из кормушки лучшие кусочки. Мама-свинья частенько бранила Белянку за такое себялюбие и приговаривала: «Ах, Белянка, когда-нибудь ты горько пожалеешь, что была такой жадиной и отнимала еду у братцев!»

Черныш был славный и добрый поросёнок, не грязнуля и не жадина. Я даже могу сказать, что для свинки он был довольно опрятен, и шкурка у него всегда лоснилась, как чёрный атлáс. Он был куда смекалистее Пеструнчика и Белянки, и материнское сердце старой свиньи переполнялось гордостью за сына, когда она слышала, как хозяин скотного двора говаривал друзьям: «Когда-нибудь из этого поросёнка выйдет призовая свинья».

Долго ли, коротко ли, а мама-свинья состарилась, одряхлела и почуяла, что конец её близок. Как-то раз она призвала к себе троих поросят и сказала:

– Дети мои, я уже стара и слаба и долго не протяну. Перед смертью я хочу обеспечить каждому из вас дом, потому что в наш старый сарайчик, где мы жили так счастливо, хозяин поселит другое свиное семейство, а вы останетесь без крова над головой. Ну, Пеструнчик, скажи, какой дом тебе бы хотелось?

– Я хочу дом из грязи, – ответил старший поросёнок, кося глазом на глубокую лужу в дальнем углу скотного двора и от нетерпения перебирая копытцами.

– А ты, Белянка? – спросила старая свинья, опечаленная тем, что её старшенький придумал такую глупость.

– Я хочу дом из капустных кочанов, – с набитым ртом прочавкала Белянка. Она даже не соизволила поднять рыльце над кормушкой, из которой поедала картофельные очистки.

– Ах ты, глупенькая свинка! – в сердцах воскликнула старая свинья, огорчённая до глубины души. – Ну а ты, Черныш, какой домик хочешь? – спросила она у младшего поросёнка.

– Матушка, я хочу домик из кирпича, потому что зимой в нём будет тепло, а летом прохладно, и круглый год он будет мне надёжной защитой.

– Вот умница! – воскликнула мама-свинья, нежно глядя на сына. – Я распоряжусь, чтобы вам немедленно выстроили каждому по домику. А теперь, дети мои, выслушайте мой совет. Я не раз уже рассказывала вам, что у нас есть заклятый стародавний враг – лис. Когда он прознает о моей смерти, то неминуемо попытается утащить каждого из вас в свою нору и съесть. Знайте, лис хитёр и коварен и мастер прикидываться кем угодно, а потому обещайте мне, что не впустите его в свои домики, в каком бы обличье он ни явился.

Три поросёнка дали матери слово, что не подпустят к себе лиса, потому что издавна его боялись: они слышали о нём столько страшных историй!

Спустя некоторое время старая свинья скончалась, и три поросёнка поселились каждый в своём новом доме.

Пеструнчик был донельзя счастлив в своём домике, вылепленном из грязи, с глиняным полом, который вскоре восхитительно зачавкал у него под копытцами. Того-то Пеструнчику и надо было: он плюхнулся в грязь и барахтался в ней с утра до ночи в своё удовольствие, грязный от пятачка до кончика хвоста.