Сказки, басни и легенды белуджей - страница 8

Обрадовался царь, что к нему пришел такой храбрый человек, нанял его к себе в услужение и приказал положить ему жалованье, равное жалованью пяти человек, да еще выдать вознаграждение.

Убийца Пяти был доволен решением царя. Построил он себе дом и стал каждый день появляться во дворце, гордый и самоуверенный.

Однажды прибежал к царю конюший и сообщил, что на царских лошадей напал лев и многих из них разорвал на куски. Везиры и вакилы, которые втайне завидовали Убийце Пяти, посоветовали царю немедленно послать его к месту происшествия. И повелел царь доставить льва во дворец живым или мертвым.

Расправил Убийца Пяти свои усы и говорит:

— Мой повелитель, то, что ты мне наказываешь, нетрудно выполнить. Может ли человек, убивший пять львов, испугаться одного?

Вернулся Убийца Пяти домой печальный-препечальный, взял палку и замахнулся на жену. Удивилась она гневу мужа и спрашивает, что случилось.

— Из-за тебя я попал в большую беду, — отвечает он. — Если бы ты не нахваливала меня и не прозвала Убийцей Пяти, я бы не уехал из родных мест и не попал бы теперь в беду. Царь приказал мне отправиться на охоту за львом, напавшим на царских лошадей, и доставить его во дворец живым или мертвым. Что мне делать?

Услышав это, жена не на шутку встревожилась. А Убийцу Пяти от страха затрясло, как в лихорадке.

— Давай-ка, пока темно, сбежим отсюда, — говорит ему жена. — Пойди отыщи нашего осла и приведи сюда.

Вышел Убийца Пяти во двор, принялся искать осла. А тут как раз мимо лев пробегал. Убийца Пяти наткнулся на него в темноте, принял его за осла, схватил за ухо, привел в сарай, привязал и двери запер. В ту ночь они так и не смогли уехать — совсем худо стало бедняку.

Рано утром пошла жена в сарай, смотрит — а там лев привязан. Догадалась она, в чем тут дело, обрадовалась и послала царю весть от имени мужа. Лев, мол, пойман живым, пусть царские слуги придут и заберут его. А сама побежала к мужу и рассказала обо всем. Убийца Пяти так и задрожал от страха.

Обрадовался царь, узнав, что лев пойман. Но везиры и вакилы отказались этому верить. Уговорили они царя отправиться тут же к Убийце Пяти. Встретила их его жена и говорит:

— Мой муж всю ночь охотился за львом, только недавно уснул. Сейчас его не добудишься.

Подошел царь с везирами и вакилами к сараю, заглянул внутрь, а там и в самом деле лев сидит на привязи. Приказал царь слугам забрать его, а сам уехал.

Вечером Убийца Пяти появился во дворце, еще более гордый и самодовольный. Царь и его приближенные поднялись ему навстречу. Стали хвалить его наперебой, и царь приказал платить ему жалованье, равное жалованью десяти человек.

Прошло некоторое время, и вот однажды пришли к царю люди и стали жаловаться, что в городе появились семеро разбойников. Каждую ночь они нападают на кого-нибудь, врываются в дома, грабят лавки. Вызвал царь Убийцу Пяти и приказал поймать или уничтожить разбойников.

Приуныл Убийца Пяти, пришел домой, взял палку и снова хотел побить жену. Жена расспросила его обо всем и говорит:

— Не печалься, иди на базар, купи одежду и хурджин[15] разъездного торговца-баккала.

Сделал Убийца Пяти, как велела жена, а она тем временем замесила тесто, добавила в него яда и стала печь роганпухты[16]. Напекла много-много, уложила в в хурджин и велела мужу переодеться в одежду бак-кала. А когда он переоделся, попросила привести осла, погрузила на пего хурджин с роганпухтами и говорит мужу:

— Теперь поезжай на осле но городу.

Стояла глубокая ночь. Не успел Убийца Пяти отъехать от дома, видит — сидят семь человек. Это как раз и были те разбойники, которых царь приказал поймать или убить. Увидали они торговца на осле, обрадовались. Подбежали, стащили его с осла, обыскали, развязали хурджин и нашли роганпухты. Наелись разбойники роганпухтов и тут же все умерли. Убийца Пяти вынул нож, отрезал разбойникам головы, положил их в хурджин и вернулся домой.

Утром направился он во дворец и показал царю головы семи разбойников. Обрадовался царь, что Убийца Пяти так быстро исполнил его приказ, возвысил храбреца над всеми везирами и вакилами и повелел платить ему жалованье, равное жалованью двадцати человек.