Сказки и легенды пушкинских мест - страница 59

, — собралась и уехала к отцу.

Царь заметил, што дома нездоро́ва. Пошел по Рассее этакой шум везде, неприятность. Приехал домой — жаны нет. Жана уехала к отцу. Што тут делать? Царь Соломон стал собираться к тестю за жаной и собрал свое войсько и конницу. Собрались и поехали. Доехали до прекраснова места, до этово города, где там тесть, и поставил Соломон свое войсько в скрытном месте. И наказыват своим солдатам: „Стойте и ждите до того время, когда я заиграю в рожок. Первый раз заиграю, берите в руки коней, второй раз заиграю — скачите, третий раз — палите“.

Приехал к тестю, жана его встретила. Встретила и говорит: „Э, царь Соломон, мой тятенька на тебя сердитый — он тебя похе́рит. Вот, говорит, пока ляг в сундук, я пока закрою тебя. Я ево разговорю“.[27] Отец заявился. Она говорит: „Белый царь здесь в сундуке. Руби ево голову — и не слушай никаких ево разговоров“. Как отец слушамши дочери, взял саблю, подходит к сундуку. Она открыла. Он из сундука: „Э, говорит, тесть ты мой возлюбленный, за что ты меня похе́ришь, как синью в хлеве. Ты меня похерь со славой, собери свое войско. На такой-то горе сделай ко́злы и приготовь три петли, и вот тут меня повесишь“. Вот, знацит, царь приказал на такой-то горе устроить козлы и приготовить три петли. Знацит, это все изготовили. На другой день наутро и поехали на эту гору. Вот поехали: цесть [тесть] на повозке с жаной. Соломон на другой повозке с жаной. Вот круг их войско, конница, несколько, это тестевы [войска]. Соломон и говорит своей жане: „Жана, говорит, я тебе какую загадку загану: передние-те колеса лошадь везет, ну, задние-те цорт ли несет!“ Она и крицит: „Тятенька, руби ему голову, он нас обманет“. Отец говорит: „Э, говорит, глупая, куды, говорит, обманет, кругом наше войско“.

Ну, вот приехал к тому месту, и он стал на моцальну петлю[28] и говорит: „Тесть мой возлюбленнай, прикажи мне поиграть в рожок, в последний раз потешиться!“ — „Да, пыграть [поиграй]“. А жана крицит: „Тятенька, руби голову, он нас обманет“. Отец не слушат ее. С моцальной петли стал на лы́шну петлю. „Эх, говорит, прикажите эще потешиться!“ Дочь говорит: „Не слушай ево, руби ему голову, он нас обманет“. Отец ее не слушается. Вот он встал на последню петлю, на ремя́нную. „Эх, говорит, дайте в последний раз потешиться!“ В последний раз заиграл, эщо унывнее, все оне как будто посну́ли, им больно антересно слушать, как он играет.

Играл-играл, спрыгнул с петли, говорит: „Тесть, посмотри-ка мое-те голуби твою-то пшеницу всю поклевали!“ Тесть оглянулся. Видит: войско уж другое. Жана говорит: „Вот, говорит, тятенька, говорила я тебе, что он нас обманет“. Вот Соломон тестя-то повесил-то в ременну петлю, тещу-то — в лышну, а жану-то — в мочальну. И поехал Соломон с своей войской и с музыкой домой. И конец.

Поп сам ел хорошо, а своего работника кормил плохо. В праздник работник забрался пораньше в церковь, залез под престол и сидит там. Поп пришел, начал служить: стал читать: „Господи, очисти меня грешного и помилуй!“ А работник тихонько из-под престола говорит: „Не помилую“. Поп услыхал, изумился. Опять говорит: „Господи, очисти меня грешного и помилуй!“ Работник опять: „Не помилую!“ Поп в третий раз говорит так же, и работник ему в третий раз отвечает то же. Поп осмелился, говорит: „За что же, господи?“ Работник отвечает: „Работника плохо кормишь!“ Поп пришел домой, говорит попадье: „Мать, какое мне было преставление: я слышал глас“, и расказывает, что было. Пришел и работник. Его — за стол, стали кормить, угощать.

Жила вдова, и у ней был сын. И они жили бе́дно. У них хлеба не было. Они ходили сбирать. И ходили они сбирать по средам на базаре.[29] И насбирывали они всяких кусочков. Идет он домой и видит: ребятишки бьют кошку. Он и говорит: „Не бейте вы ее, отдайте мне вот за кусочки“. И вот оне ему отдали за кусочки, и он ее принес домой. И говорит: „Мама, я купил вот кошку“. Она ему отвечает: „Зачем ты, глупый, купил? Самим нам есть нечева, а ты еще купил зверька!“ — „Не ругай, мама, эта все сгодится мне под старость“.