Сказки Норвегии - страница 12
– Отвори дверь! – закричал король, однако юноша его не услышал.
Король закричал снова, но юноша молился столь пылко, что и на этот раз его не услышал.
– Отвори, говорю тебе! – ещё раз крикнул король. – Это я! И я желаю войти.
Подскочил юноша к двери, отпер её, а картинку-то в спешке забыл спрятать.
Вошёл король, увидел её и замер как вкопанный – таким прекрасным показался ему портрет.
– Нет на земле женщины столь красивой! – сказал король.
Но юноша заверил короля, что это его сестра, что он сам написал её портрет и что она если не более красива, чем на картинке, то уж, во всяком случае, не менее.
– Ну, если она и впрямь такая красавица, я сделаю её своей королевой, – сказал король и велел юноше сию же минуту отправиться домой, забрать сестру и, не теряя времени, вернуться назад. Юноша пообещал сделать всё как можно быстрее и покинул королевский дворец.
Когда брат приехал домой, чтобы забрать сестру, мачеха и сводная сестрица тоже за ними увязались. Выступили они в дорогу, дочь вдовца взяла с собой ларец, в котором хранила своё золото, и пёсика, прозванного ею Снежком. Ларец и пёсик были всем, что ей досталось от покойной матери. Некоторое время шли они по суше, потом настала пора пересечь море, и брат сел у руля, а мачеха с дочкой и падчерицей устроились на носу судёнышка, и поплыли они долгим-долгим путём. Наконец увидели впереди остров.
– Видите тот белый берег? К нему-то мы и пристанем, – сказал брат, указывая вдаль.
– Что там говорит мой братец? – спросила дочь вдовца.
– Он говорит, что ты должна ларец в море выбросить, – ответила мачеха.
– Ну, если братец так говорит, придётся выбросить, – сказала дочь вдовца и швырнула ларец в море.
Проплыли они ещё какое-то время, и брат опять указал куда-то.
– Вот уже и дворец виден, в который мы направляемся, – сказал он.
– Что там говорит мой братец? – спросила дочь вдовца.
– А теперь он говорит, что ты должна собачонку твою в море бросить, – ответила мачеха.
Заплакала дочь вдовца, потому что дороже Снежка никого у неё на свете не было, но всё же бросила его за борт.
– Если мой брат так велит, я должна это сделать, но видит небо, как не хочется мне бросать тебя в море, Снежок! – сказала она.
Проплыли они ещё немалое расстояние.
– А вон и король выходит встречать тебя, видишь? – сказал, указывая на берег, брат.
– Что там говорит мой братец? – опять спросила сестра.
– Теперь он говорит, что ты должна поскорее сама прыгнуть за борт, – ответила мачеха.
Заплакала девушка, застенала, но, коли брат велел, делать нечего – прыгнула она в море.
Когда они достигли дворца и король увидел безобразную невесту с носом в четыре локтя да челюстью в три локтя, да с ёлкой во лбу, он пришёл в совершенный ужас; однако свадебный пир был уже приготовлен – и эль наварен, и хлеб испечён, и гости сидели за столом. Ничего не попишешь, пришлось королю взять её в жёны, какой бы безобразной она ни была.
Но прогневался он изрядно, и винить его за это никто бы не стал; а потому приказал король бросить брата девушки в яму, полную змей.
В первый же четверг после того, ночью, пришла на дворцовую кухню прекрасная девица и попросила судомойку, которая там спала, одолжить ей щётку. Попросила со всей учтивостью, получила щётку, расчесала волосы – а из них золото посыпалось.
А был с ней маленький пёсик, и она его попросила:
– Иди, Снежок, посмотри, скоро ли день настанет!
Три раза она так говорила, и, когда пёсик вышел из кухни в третий раз, уже светало. Тут девице пришлось уйти, но перед тем она пропела:
– Я приду ещё дважды, а больше никогда, – сказала она.
Поутру судомойка рассказала королю, что видела да слышала, и тот решил, что в следующий четверг ночью сам спрячется на кухне и посмотрит, правда ли это. И в четверг, как стало смеркаться, пришёл туда. Однако как ни тёр он глаза, что ни делал, стараясь не заснуть, всё было напрасно, потому что Еловая Невеста ворковала ему и пела, пока веки его не смежились накрепко. Когда явилась прекрасная юная девица, король спал, да ещё и храпел.