Сказки острова Бали - страница 43
— Хорошо, жена, — ответил муж и встал у огня. Уходя из кухонного домика, Супраба сказала:
— Только не вздумай снять крышку с горшка, муженек. Своими легкими шагами она ушла в хижину, а муж остался следить за огнем и подумал: «Почему нельзя подымать крышку с горшка? Ерунда какая! Она и не заметит, как я это сделаю». Он поднял крышку и увидел, что в воде кипит один необмолоченный колос. Вот в чем дело! Поэтому ей не нужно молотить, и веять, и просеивать рис и амбар с рисом никогда не пустеет! Он быстро опустил крышку и подбросил хвороста в огонь.
Когда через часок Супраба вернулась на кухню, муж ушел в сад. Но вечером жена спросила его:
— Отец, ты не заглядывал в горшок?
— Признаться, заглянул, — пробормотал муж.
— Эх, что ты наделал! — сказала жена печально.. — Ты разрушил волшебную силу, и рис никак не варится. Придется тебе доесть остаток вчерашней еды. А мне каждый день теперь надо толочь рис, и амбар наш скоро опустеет. Все по твоей вине. Я же тебе сказала, чтобы ты не заглядывал в горшок!
Муж молчал. Ему было стыдно.
С этого дня Супраба каждый день подымалась в амбар, брала сноп и клала подсушить. Потом она бросала колосья в выдолбленную колоду, толкла, пока не отделится зерно от половы, провеивала, толкла еще раз и просеивала — совсем как все другие хозяйки на Бали.
В конце концов запас колосьев начал подходить к концу, и что же она нашла на полу амбара? Свои летучие одежды! Как она обрадовалась! Как давно она тосковала по великолепному небу богов!
Она оставила рисовые колосья на месте, слезла вниз из амбара и пошла в дом.
— Иди сюда, отец, садись рядом, мне надо с тобой поговорить!
Муж подсел к ней и спросил:
— Ну, что у тебя на сердце, женушка?
— Слушай, отец, я нашла свои летучие одежды и должна теперь вернуться на небо богов. Не печалься, это была судьба, и так она решила, что я только на некоторый срок стала твоей женой. Позаботься о наших детях; смотри, чтобы их никто не обижал. Если я тебе понадоблюсь, зажги благовония и позови меня; я пошлю гонца помочь тебе.
— Не уходи, жена, — отвечал муж. — Как без тебя будут жить дети и как мне жить без тебя? Разве я не был тебе хорошим мужем?
— Да, ты был хорошим мужем, и на человеческий лад мы были счастливы. Но теперь мне надо назад, на небо.
Супраба вышла из хижины, надела свое радужное платье и улетела на небо богов, а муж печально глядел ей вслед.
И вот в деревне услышали, что прекрасная женщина исчезла. Ни с кем она не водилась, и никто не знал, откуда она взялась и куда пропала. Столько пошло пересудов и догадок! А кончались все разговоры одним: «Бедные дети!»
Однажды к отцу трех девочек пришла вдова, неуклюжая, безобразная баба, и сказала:
— Не поселиться ли мне у тебя, чтобы смотреть за детьми и варить тебе рис? Это ведь не мужская работа! Что ты скажешь?
Отец посмотрел на нее и вздохнул. Она была так непохожа на мать его детей! Но лучшего выбора у него не было; он сказал «да», и тетка Раскоряка — так звали вдову — поселилась в доме. Через некоторое время они поженились.
Так дети получили мачеху — и злую мачеху. Когда отец уходил, она колотила бедных детей и кормила их рисом с отрубями, которые дают свиньям. Проходил день за днем. Мачеха грозила детям страшным наказанием, если они пожалуются отцу. Поэтому Цветок и Цветик молчали, но Самоцветик еще не понимала, что значат угрозы мачехи. Она взяла и рассказала отцу, какая Раскоряка злая, как она бьет их и плохо кормит.
Отец спросил мачеху, что это значит, но та в ответ начала ругаться не переставая. Он замолчал. На следующий день Самоцветик опять пожаловалась отцу, и снова была шумная ссора. Так шло день за днем, пока Раскоряка не испугалась, что муж ее бросит. И она решила извести Самоцветика.
— Собирайтесь, детки, — сказала она после обеда, когда отец ушел. — Пойдем купаться в ручье.
Детям вовсе не хотелось купаться вместе со злой мачехой, но они не решились ослушаться. И вот все пошли по тропке к ручью. Тетка Раскоряка впереди, дети за ней. Внезапно старшая, Цветок, увидела, что у мачехи в руках нож, и спросила:
— Матушка, зачем ты взяла на речку нож?