Сказки Румынии - страница 17

Потемнело всё, и оказался Петру в кольце огненном – впереди огонь, слева огонь, справа огонь, позади огонь! Ничего не видать, только семь драконьих голов смрадным пламенем дышат.

Заржал конь жалобно, попятился, встал на дыбы – не даёт всаднику мечом размахнуться!

«Э, да так не пойдёт!» – смекнул Петру.

Спешился, поводья левой рукой держит, чтобы конь не сбежал от страха, а сам мечом размахивает, который в правой руке зажат.

Без толку махал – не видать ничего в дыму и пламени.

– Худого коня я себе выбрал, – говорит Петру. – Ворочусь лучше во дворец, поищу в отцовской конюшне скакуна поретивее.

Вскочил в седло, поскакал обратно. Встречает королевича у ворот старая нянюшка, Бирча.

– Петру, сынок! Знала я, чуяла, что воротишься! Не подготовился ты к дальней дороге, потому и с драконом не совладал.

– Как же мне подготовиться? – спрашивает Петру.

– Конь у тебя негодный, сынок! – отвечает Бирча. – На этаком коне до феи утренней зари не добраться! Принесёт тебя в те дальние края только тот скакун, что отца твоего в юности носил. Пойди к государю, поспрашивай.

Поклонился Петру старой нянюшке, пошёл прямо в отцовские покои.

– Где ты этих глупостей наслушался? – спрашивает император. – Не иначе, Бирча, ведьма старая, наболтала! Сам подумай, сынок, – пятьдесят годов минуло с моей юности – а конский-то век короток! Никому не ведомо, где косточки моего коня догнивают; вот разве только валяется на конюшне обрывочек сбруи. Сам я давно о своём коне не вспоминаю.

В великом гневе выскочил Петру из отцовских покоев, побежал к старой няньке – а та улыбается, словно на малое дитя глядит, а не на витязя.

– Не гневайся, сынок, лучше отыщи обрывок конской сбруи да мне принеси. Уж я тебя выручу.

Пошёл Петру на конюшню, стал рыться по углам. Отыскал уздечку полугнилую и нянюшке отнёс, а старая Бирча пошептала над уздечкой, ладаном покурила да и вернула Петру.

– Иди, отлупи этой уздечкой колонну дворцовую!

Только Петру размахнулся, только ударил по колонне – вырос перед ним конь гнедой масти, красавец, каких и на свете не бывает. Седло на коне золотое с самоцветными каменьями, а на сбрую и смотреть нельзя не прищурившись – ослепнешь от блеска! Словом, и конь, и седло, и уздечка, и поводья – всё под стать юному королевичу.

– Не медли, сынок, поезжай на гнедом, – напутствовала его старуха Бирча. И только хотел Петру её поблагодарить – скрылась в доме.

Вскочил Петру на коня – и чует: руки его втрое сильнее сделались, а в сердце отвага небывалая.

Тут говорит ему гнедой человеческим голосом:

– Держись крепче, хозяин! Долгий путь нам предстоит, нельзя время терять.

И впрямь – никто ещё так не езживал, как Петру-королевич на гнедом коне! Вмиг домчались они до границы, до моста – а на мосту новый дракон караулит, о двенадцати головах. Все как одна огнедышащие, а уж с виду страшны – хуже и не приснится!

Однако на сей раз пришлось дракону с ровней встретиться, помериться силой с достойным соперником. Ни на миг не оробел Петру. Закатал рукава, чтоб не мешались, да как закричит:

– Прочь с дороги, с пути моего, ящер поганый!

Дракон только пламенем пыхнул из всех двенадцати голов. Петру не стал на него слова тратить – меч выхватил, размахнулся.

– Погоди, хозяин, послушай моего совета, – говорит ему гнедой конь. – Вонзи в меня шпоры, я взовьюсь под облака, а ты не зевай – меч наготове держи. Как перемахну я через дракона, ты ему самую главную голову руби, а после кровь драконью оботри и меч вложи в ножны. Справиться надобно прежде, чем мои копыта земли коснутся.

Петру всё так и сделал: вонзил шпоры коню в бока, конь взвился, а Петру меч выхватил, главную драконью голову отсёк, кровь отёр, а меч вложил в ножны. Успел прежде, чем конь на землю опустился.

Так и миновали они мост.

Оглянулся Петру на родную сторону, вздохнул и говорит коню:

– Ехать надобно, долог путь перед нами лежит.

– Ты только скажи, хозяин, как мне нести тебя, с какой скоростью? Есть скорость ветра, есть скорость мысли, есть скорость желания и есть скорость проклятия. Выбирай!

Взглянул Петру на небеса, взор к земле опустил. Что за дикие места, что за унылые! Тоска взяла королевича.