Сказочные самоцветы Дагестана - страница 32
– Если люди прикажут – попробую, – отвечает бедняк, – если живот прикажет – сумею!
– Вот тебе для живота овца, – сказал хан, – попробуй для начала перехитрить хитрецов соседнего хана.
Бедняк зарезал овцу, высушил на солнце мясо, повесил его к зиме на гвоздь и пошёл узнать у хана, что надо сделать с полхитрецами.
– Докопайся до их глупости, – сказал хан, – и приведи их ко мне, чтобы они сами увидели, как они глупы.
Бедняк пошёл искать полхитрецов, но пока он был у хана да шёл в соседний аул, оба полхитреца побывали в маленьком ауле и стащили с гвоздя сушёного барана. Принесли домой, разрубили пополам, но никак не поделят. Решили пойти к купцу за весами.
Бедняк увидел своего сушёного барана, взвалил на плечи разрубленную тушу, прихватил у хитрецов двух их живых баранов и вернулся домой.
– Ну, жена, – говорит он, – вари вдоволь сушёное мясо, – нечего нам зимы ждать!
Два полхитреца, не найдя сушёного мяса, решили, что оно досталось собакам.
С досады они снова пошли в маленький аул, чтобы попробовать ещё чем-нибудь поживиться.
Приходят, а хитрец-четвертушка ест варёное мясо и зазывает гостей:
– Заходите, прохожие люди, угощайтесь! Для всех хватит!
Хитрецы среднего хана, знавшие, что у бедняка в доме ничего не было, кроме украденного ими мяса, удивились, увидав у него и варево в котле, и остатки сушёного мяса на гвозде, и двух баранов на дворе.
– Как ты ухитрился так быстро разбогатеть, – спросили они.
– А очень просто, – отвечает хитрец, – наш хан сегодня сошёл с ума и за каждого варёного барана даёт двух живых.
Хитрецы соседнего аула испугались, что не успеют попользоваться дармовщинкой, вернулись поскорее домой, собрали со всего аула котлы, порезали всех своих овец, сварили их, свалили на арбу и повезли к хитрецу-четвертушке.
Хитрец-четвертушка повел их к своему хану.
Хан посмеялся над хитрецами и прогнал их.
Они сами поняли, что поддались на хитрость бедняка, и решили попросить своего хана, чтобы он назначил их ханскими глупцами,– глупее их не найти никого.
А хан маленького аула дал бедняку целое поле риса и сказал:
– Ну, теперь тебе, хитрец-четвертушка, пора побывать и в большом ауле.
Бедняк намолотил рис, ссыпал его в огромный кувшин, из соломы сделал хорошие циновки, а побитые, ни на что не годные метёлки сложил в мешок.
У хана бедняк попросил осла, чтобы отвезти метёлки на базар, и только собрался погрузить на осла мешок, как во двор ввалилась соседка – не знает, как дотащить до базара мешок с солью.
– А осёл на что? – говорит бедняк.
Чужого осла не жалко, а ханского – вдвое. Бедняк взвалил на него и свой мешок, и соседки, уселся и сам верхом. Осёл взмок, пока дотащил до базара всю эту поклажу.
Бедняк отдал соседке её мешок, взял осла под уздцы, повёл по торговым рядам, кричит:
– Я из аула, где люди не знают денег! В нашей стране люди не знают денег!
Эй, люди, кто поменяет осла с поклажей на осла с другою поклажей?
Хитрец большого аула возвращался в это время из ханского дворца, где он чистил орехи. Скорлупки он ссыпал в мешок и вёз их на осле домой на топливо.
«Дай, – думает, – поменяю у этого глупца осла».
Договорились о цене и только собрались бить по рукам, как бедняк говорит:
– Нет, купец большого аула, в нашем краю так не торгуют. Когда меняют осла с поклажей на осла с другою поклажей, дают в придачу большую мерку хлеба.
Хитрец большого аула сперва рассердился, а потом подумал: «Его осёл в мыле, – значит, поклажа очень тяжёлая. Интересно, что бы то могло быть?»
Ему так захотелось узнать это, что он тут же, на базаре, купил мерку зерна и отдал его бедняку.
Бедняк вернулся домой с хлебом на зиму и ореховой скорлупой для печки, отвёл осла к хану, и только собрался рассказать об обмене, как увидел своего купца на взмыленном осле.
– Эй, человек! – закричал хитрец большого аула. – В вашем краю люди не знают денег, а ты, наверно, не знаешь, что такое совесть. Ореховая скорлупа годится хоть на топливо, а к чему мне твоя рисовая шелуха?
– Глупая твоя голова, – отвечает бедняк, – в нашем ауле эта шелуха дороже самого риса. Её развевают по ветру, как летучки одуванчика.