Скиф - страница 13
У становища их встретили старшие воины.
Победитель, окруженный товарищами, устраивал пир. Разожгли огромный костер, начали жарить рыбу и настрелянных раньше птиц; женщины и девушки подносили кумыс. Потом достали большой бурдюк с крепким, темным красным вином...
Ситалка должен был отправиться на ночь с табунами, и Орик поехал вместе с ним.
Лошадиный топот и ржанье понеслись по степи. Опять началась скачка. Окруженные разбегающимися лошадьми, они мчались вперед, навстречу ветру, откидываясь назад, с растрепанными волосами, держась за гриву, дико кричали и гикали, жадно вдыхая благоуханный воздух и опьяняясь чувством беспредельной свободы.
Уже поздно вечером Орик попрощался с Ситалкой, остававшимся у табуна, и направился к становищу.
Воздух был теплый и ласковый; на безлунном небе звезды выступали ярче, делаясь все многочисленнее, слабо освещали широкую темную гладкую равнину. Сладкий запах плыл над степью, и свежая роса, предвещая на завтра хороший день, опускалась на травы.
Орик двигался медленно, охваченный приятным утомлением, постепенно сменявшим возбуждение от быстрой скачки. Ему казалось, что он ступает неуверенно и мягко и что земля слегка покачивается под ним, так бывало каждый раз, когда он шел пешком после долгой верховой езды. Приятная истома разливалась по телу, и он улыбался сам себе, прислушиваясь к каким-то мыслям, неясным, но относившимся к чему-то хорошему и веселому. Он попробовал разобрать их, не сумел и, желая объяснить свое настроение, подумал:
«Скоро война; наберу много голов, украшу коня вражескими волосами... Будут все завидовать мне; сделаюсь знаменитым...»
Вместе с уверенностью в успехе охватила бодрость и такой прилив силы, что захотелось бороться, сейчас же победить какого-нибудь врага; он оглянулся кругом и, радуясь широте степи, своей силе и своему будущему, громко закричал, стал петь, бросился бежать, подпрыгивая, разрывая опутывавшую ноги траву.
В становище кое-где еще горели костры, но большинство шатров и кибиток уже тонуло во мраке. Орик подошел к своей палатке, заглянул туда, — там никого не было: в такие теплые ночи приятнее спать под открытым небом, на подостланном войлоке или прямо на мягкой траве. Орик постоял, прислушался к сонному храпу, мешавшемуся со звоном и стрекотанием кузнечиков, прилег около палатки, потянулся и откинулся навзничь, подложив руки под голову.
Вдруг ему показалось, что кто-то идет, ступая осторожно, неслышно. Он прислушался и, с внезапно вспыхнувшим охотничьим чувством, приподняв голову, стал всматриваться в темноту.
Неясная фигура появилась, осторожно обходя спящих, и направилась к палатке. Скоро ему удалось разобрать очертания: Опоя.
Она подошла совсем близко и, все еще не замечая его, остановилась, всматриваясь в звездное небо.
Орик не видел ее запрокинутого лица, но подбородок, шея, плечи казались необыкновенно белыми, даже блестящими. Оставаясь неподвижным, он пристально смотрел, как, подняв руки, она завязывала волосы, и ему показалось, что его сердце стало стучать очень громко. Вдруг ему захотелось подкрасться и испугать ее; он осторожно повернулся, пополз, но она уже услышала шорох, быстро оглянулась и сделала движение, как будто собиралась бежать.
Орик вскочил; она слабо вскрикнула и отодвинулась к палатке. Но он был уже рядом и схватил ее за руку. Быстро и ловко она вывернулась и скрылась за шатром. Молча, они несколько раз обежали вокруг; по ее смеху, он догадался, что она его узнала. Опять он почти поймал ее, но она успела скользнуть в шатер и спряталась в темноте.
Орик вбежал за ней, схватил и остановился в странной растерянности. Сжимая ее, он чувствовал, как под рукой поднимается холодная упругая грудь и сердце бьется часто и сильно.
Она молча изгибалась, стараясь разжать руки, и упиралась затылком в его лицо. Орик прижался ртом к ее плечу и укусил. Уже не вырываясь, девушка старалась одернуть смятое платье и шепотом повторяла:
— Пусти! Орик, пусти...
Снова они начали бороться. Орик поднял ее, но она охватила одной рукой его шею, локтем другой уперлась в подбородок, и он должен был ее выпустить; тогда, схватив ее локти, он отвел их за спину и, обнимая, сжал так, что она откинулась и повисла на его руках.