Скрепы нового мира - страница 13

Были гордые независимые вожди – стали младшие торговые партнеры. Был собственный золотой червонец – стал его величество доллар. Получите и распишитесь.

От черных кораблей Перри во Фриско не осталось и дров, однако цели командоров не изменились – они намерены торговать исключительно по своим правилам. В истории старого мира СССР каким-то чудом выкрутился из их "ласковых" объятий, вернее, отступил с сохранением лица. Виновника же нынешнего фиаско мне искать недолго: "было лучше, глупец, зачем ты все испортил?! Благими намерениями услана дорога в ад!" Настеганное виной подсознание заметалось в поисках оправданий: "постой, в "Ниве" не зря упоминали революцию Мэйдзи!"[41]

Сумела бы элита Страны восходящего солнца отбросить хвост феодальных сословий без черных кораблей? А сменить пирамиду правящей династии? Реорганизовать армию и флот? Перевернуть с ног на голову мораль и цель жизни целой нации? В конце концов, кто вынудил японцев стать бóльшими европейцами чем сами европейцы? Результат-то вышел на зависть! Быстрый подьем экономики. Невероятный военный триумф Цусимы, захват Кореи и Манчжурии. В эйфории побед – непомерные тихоокеанские амбиции, безумный вызов, брошенный самим Соединенным Штатам. Капитуляция после ряда жестоких битв, и снова взлет в экономическом угаре шестидесятых к месту второй экономики планеты… Тойота и Мицубиси отомстили Детройту за Мидуэй!

Выходит, только поражения толкают диктатуры и монархии к модернизации, победы – никогда! Да сырцовский дефолт еще на пользу СССР пойдет![42]

Ну в самом деле, должен же быть хоть какой-то просвет в этом большевистском кошмаре? К примеру, селюки из Политбюро неожиданно сообразят, каким мумбам-юмбам продать зерно и яйца. Сырцов, как экономист, догадается через подставных лиц скупить советские госдолги за треть цены.[43] Рыков прикроет подальше от греха гнездо недобитых троцкистов – ненасытный Коминтерн. Скаредные цэкашники обрежут в ноль финансирование братских компартий. Новый главарь ГПУ прекратит террор специалистов, чиновников и управленцев старой царской школы, закроет к чертовой матери концлагеря. Даст продых крестьянам и кулакам, они как-нибудь и без тракторов накормят горожан. Последние – не потащат в Торгсины обручалки и золотые коронки в обмен на самую дешевую муку для своих детей.[44]  Разве все перечисленное такая уж нереальная фантастика?

Восторг ли от удачного самооправдания, а может и шорох отворяемой двери, выдернули меня из полудремы. Раздутый сквозняком светляк приугасшей было лучины пыхнул, как электрический разряд. Сделавший шаг в купе малый испуганно отпрянул назад, в темноту коридора. Я успел различить лишь болтающиеся наподобие ленточек у бескозырки тесемки вокруг шапки-финки.

Вопль разорвал стершийся в неслышность перестук колес:

— Вот ты где, сволочь!

Хлестнувший следом выстрел не оставил сомнений – орденоносец навелся на цель.

— Стоять!

Спалившийся на горячем воришка метнулся в сторону, но тут же передумал, влетел обратно в купе. Вскочил на столик у окна, сметая лучину; не щадя руки, в полный размах, врезал по стеклу кулаком, да так что посыпались осколки. Раз, второй, третий – двойные зимние рамы упрямо не давали места для спасительного прыжка.

"Кастет", — догадался я.

— Лешк-а-а! — взвизнула Саша. — Кто тут?!

Ладонь стиснула лежащий в кармане браунинг, но что-то дельное я предпринять не успел. Проем двери заслонил силуэт разъяренного орденоносца. Брать живьем, похоже, он никого не собирался.

Бах! Подсвеченный вспышкой выстрела злодей белкой метнулся вверх, к замершей в ступоре супруге краскома.

Бах! — Не стреляй! — в одном отчаянном вопле воедино слился мужской и женский голос.

Бах! Жена краскома с жалобным стоном распласталась по полке. Воришка в отчаянии рванулся в окно, головой прямо в недобитые осколки.

Бах! Не успел. Подбитый влет мешок тела валится… в мою сторону! Пытаюсь увернуться, но отчаянно не успеваю.

Бах! Хлесткий удар пули в грудь вбивает меня в стенку. Боли нет, только удивление: "за что?" Спихиваю жалобно скулящего воришку прочь, на пол, дрожащей рукой тянусь проверить рану… на ладони густо перемазанные в крови осколки экрана смартфона.