Скрытый террор - страница 13

Гроб с телом Дэна простоял в муниципалитете 6 часов 15 минут. По свидетельству «Палладиум-айтм», проститься с ним пришло 9000 человек, что не имело прецедента за всю историю города.

В четверг утром траурный ритуал достиг апогея. Около 10 часов утра в местную церковь прибыли государственный секретарь Уильям Роджерс с супругой, а также посол Уругвая в США. Президент Никсон прислал на похороны своего зятя Дэвида Эйзенхауэра, который с непривным для него скорбным выражением лица стоял в самом конце официальной делегации.

Через несколько минут в церковь прибыли родственники. Все пятьсот человек, присутствовавшие на заупокойной службе, обратили внимание на прибытие высокопоставленных лиц, испытывая при этом гордость за Дэна. Ровно в 10 часов появился отец Минтон, облаченный в расшитую золотом красную мантию, — и литургия началась.

Отношение отца Роберта Миптона к итальянцам в его пастве, возможно, в немалой степени определялось тем обстоятельством, что рост у него был шесть футов и два дюйма.[2] В свое время священник сделал для себя вывод, что с такими круглыми лицами и при таком небольшом росте, итальянцы (как, впрочем, и все низкорослые люди), видимо, как-то по-детски смотрят на жизнь. Им легче, чем людям более высокого роста, поверить, что все они божьи дети.

Отец Минтон вовсе не хотел показывать этим, что относится к ним свысока, и, уж конечно, не распространял свою теорию на Дэна Митриоие, который уступал ему в росте лишь на несколько сантиметров. И все же, как и многие другие в Ричмонде, он относился к итальянской общине по-особому. Все Митрионе определенно входили в категорию людей, которых отец Минтон называл «хорошими итальянцами». Они регулярно ходили в церковь, исправно платили по счетам и воспитывали детей в строгости. «Хорошие итальянцы» из поколения деда Дэна умели делать то, что, по мнению отца Минтона, заставляло исходить завистью их американских собратьев: они знали, как заставить жену любить себя, а детей — повиноваться. Что же касается всех других итальянцев, то те, по-видимому, свято верили: что бы они ни делали, бог простит.

Свой приход отец Минтон создал 15 лет назад. Приехав в Ричмонд, он почувствовал себя сначала каким-то чужим. Во время войны он служил капелланом в Китае. Это был яркий период в его жизни, и поэтому в первое время он часто предавался воспоминаниям. Но шли годы, церковно-приходскую школу уже стали приходить дети тех, кого он начинал учить, и это внесло определенную стабильность и преемственность в его жизнь. Такому вынужденному холостяку, как он, это приносило удовлетворение и радость. Все, включая протестантов, теперь знали его и, встретив на улице, здоровались. И эта популярность даже стала его портить.

Прихожане в его пастве были такими же простодушными и неиспорченными, как в Рей Митрионе. Лишь в одной из пятисот семей его прихода был человек со специальным образованием — дантист. Но Дэн не был похож на других. В любой общине — итальянской или какой-то другой — его непременно считали бы подающим надежды.

У Дэна, конечно, были свои недостатки. Например, вспыльчивость, которую ему еще лишь предстояло обуздать. Но когда он выступал в каком-нибудь клубе или торговой палате, то всегда оставлял впечатление компетентного человека. При этом никто не считал, что Дэн обладал какой-то невероятной способностью увлекать за собой аудиторию или же легко заставить всех поверить, что он на голову выше других.

Однажды, когда Дэн был еще рядовым полицейский, а не шефом полиции, он сказал собравшимся в церкви прихожанам, что Соединенные Штаты похожи на картинку-головоломку: сложите все кусочки, переверните головоломку — и вы увидите с обратной стороны мальчика — символ американской молодежи. Такая игра воображения была не в стиле отца Минтона, но этот неожиданный образ запомнился ему надолго.

Но потом Дэн уехал яз Ричмонда в Белу-Оризонти. Когда он наведывался домой (сначала из Бразилии, а затем из Уругвая), казалось, что с годами он стал приобретать какой-то особый лоск. Каждый раз он приезжал домой все тучнее, а седых волос у него становилось все больше. В этом, пожалуй, он был похож на всех других мужчин. Когда очередной отпуск подходил к концу, он приносил в дом приходского священника ящик бутылок, в свое время приобретенных для встреч с друзьями. Святой отец с удовольствием принимал подарок и с любопытством разглядывал заморские этикетки с экзотическими названиями типа «черри — херинг», «калуа» и т. д. В них он усматривал еще одно доказательство того, что путешествие по белу свету приносило Дэну пользу.