Сквозь льды [Повесть о полярном исследователе Р. Амундсене] - страница 15

— Вы нас не узнаете? — спросил Руал.

Старик криво усмехнулся:

— Узнать трудновато, когда видишь людей впервые.

— Как впервые? Мы были пять дней тому назад здесь! Вы сами провожали нас до подъема на гору.

— Разве это вы? — спросил старик недоверчиво.

— Это они, отец! — крикнул молодой крестьянин. — Я помню, куртка ваша мне понравилась. Вот она.

Руал подошел к маленькому зеркальцу, что висело в простенке, и не узнал себя. Заросший клочковатой бородой, с ввалившимися щеками и глазами, глубоко сидевшими в орбитах, он походил на мертвеца.

— Мы едва не погибли, — сказал Руал. — И вот уже два дня ничего не ели.

— Ага, я вам говорил, а вы не хотели слушать, — сказал старик торжествующе. — Ну, мать, скорей давай им есть.

Женщины захлопотали вокруг очага.

Три дня братья прожили в усадьбе. На четвертый они вернулись в Христианию.

Военная служба окончилась. Амундсен был совершенно свободен и мог целиком отдаться своей работе.

Изучая книги о полярных путешествиях, он заметил одну странность: начальники полярных экспедиций, отправляясь в плавание, почти всегда нанимали чужое судно, так что на корабле было две власти: капитан и начальник экспедиции. В долгие полярные зимы между людьми происходили ссоры, капитаны не всегда подчинялись начальникам экспедиций, часто не хотели ехать туда, куда им приказывали ехать, и в конце концов из-за этих ссор экспедиции погибали.

Амундсен решил стать капитаном, чтобы самому вести корабль. Но капитан обязан знать всю морскую службу, начиная от матроса. На это требовалось много лет. «Что делать? Жаль терять время, однако это необходимо. Тогда и раздумывать не следует». И в ту же весну он решил поступить матросом на парусное судно. Из Христиании он поехал в Тонсберг, откуда в Ледовитый океан уходило множество судов на тюленьи и рыбные промыслы.

Три дня Амундсен высматривал, какое судно лучше других. У дальнего мола стояла большая шхуна «Магдалена». Руал много раз уходил от нее и вновь возвращался. Вдруг он увидел, что от «Магдалены» отвалила шлюпка с тремя матросами. Когда матросы вышли на набережную, Руал подошел к ним, поздоровался и спросил:

— Далеко ли идет «Магдалена»?

— На Шпицберген, за тюленями.

«Ага, на Шпицберген? Это мне подходит», — подумал Амундсен и спросил:

— А где капитан?

— Вон в том кабачке.

И матрос показал на синюю вывеску, где была нарисована кружка пива.

— Мы идем туда, — сказал матрос. — А для чего тебе понадобился капитан?

— Я хотел бы поступить к вам матросом, — сказал Руал.

Матросы осмотрели его с головы до ног. Городской костюм Руала их смутил.

— Если не шутишь, пойдем. Мы познакомим тебя с капитаном.

В кабачке за столиком у окна сидел толстенький рыжий моряк, матросы подвели к нему Руала.

— Капитан, этот человек желает наняться к нам матросом.

Капитан испытующе посмотрел на Руала.

— Матросом? Вы когда-нибудь плавали?

— Нет, не плавал.

— А чем же вы занимались?

— Учился в университете.

— Вот как! — удивленно протянул капитан. — И хотите поступить матросом?

— Да, хочу изучить морскую службу, чтобы потом сдать экзамен на штурмана.

— A-а, тогда дело другое, — обрадовался капитан. — Такого матроса я возьму охотно.

Руал и матросы уселись за столик капитана, и в десять минут все было решено. Руал завтра же переселяется на судно, а через четыре дня «Магдалена» пойдет в Ледовитый океан бить зверя.

Вечером того же дня Амундсен пришел на судно со всеми своими пожитками, уложенными в небольшой сундучок. В тесном кубрике ему отвели койку, точно такую же, как у других матросов. В кубрике было темно и душно. Но со всеми этими неудобствами Руал сразу примирился. «Если это путь к великой цели, то его все равно надо пройти!»

Через четыре дня на рассвете «Магдалена» подняла якорь и, держа курс вдоль берегов Норвегии, направилась в Ледовитый океан.

Новый матрос работал усерднее всех. Вначале товарищи посмеялись над «студентом», как они его прозвали. Прежде всего его заставили вымыть палубу и камбуз. Руал сделал эту работу так быстро и хорошо, что даже боцман — старый коренастый суровый человек — промычал что-то одобрительное. Ни одной минуты Руал не оставался без дела. Он хотел все знать, все уметь и, главное, не терять времени.