Сквозь льды [Повесть о полярном исследователе Р. Амундсене] - страница 16

Миновав мыс Нордкап, самую северную точку Норвегии, судно вышло в открытый океан. Дул восточный ветер, волны длиной в целый километр и вышиной метров в пятнадцать, швыряли «Магдалену» так, что казалось, она вот-вот опрокинется. Потоки пенистой воды хлестали через борт, переваливались по палубе, били в наглухо закрытые люки, в стены рубки и камбуза. Ветер все усиливался. Капитан, закутанный в брезентовый плащ, все время маячил на мостике. В такие ответственные часы он никому не мог доверить управление судном.

А море свирепело час от часу. «Магдалена» зарывалась в воду, будто хотела нырнуть на дно. Капитан пронзительно засвистел, матросы выскочили на палубу.

— Убрать парус! — приказал капитан.

Матросы, как кошки, бросились к бортам, ослабили блоки, и парус медленно пополз вниз. Амундсен работал у борта. Волны окатывали его с головы до пят, но он держался цепко и старательно разматывал трос.

Убрав паруса, матросы побежали в кубрик.

— Ну как, студент, понравился тебе ветерок? Должно быть, душа в пятках? — пошутил кто-то из матросов.

— Ничего, привыкну! — бодро ответил Амундсен.

— Привыкай, привыкай. Трудно только первые десять лет. А потом ничего.

Амундсен забрался на свою койку. Все кругом скрипело и качалось, тошнота подступала к горлу.

Он закрыл глаза, стараясь думать о земле, о горах — там не качает; он хотел силой воли победить морскую болезнь. А «Магдалена» качалась сильнее и сильнее. Волны, как выстрелы, ахали в борт. Вдруг наверху, на баке, зазвонил колокол — смена вахт.

— Амундсен! На вахту! — крикнул боцман.

Руал торопливо накинул на себя плащ и побежал наверх. Океан кипел. Брызги долетали до верхушек мачт. Разорванные облака неслись низко над волнами.

Цепляясь за поручни, Амундсен пошел к штурвальной будке.

Так двое суток ветер трепал судно. И в эти сутки Амундсен множество раз и умирал и воскресал. Хоть и закалено было его тело, но оно еще не привыкло к морской качке. И нужно было собрать всю силу воли, чтобы заставить себя спокойно переносить бурю.

Только в начале третьих суток ветер утих, волны смирились, в воздухе похолодало. И боцман сказал весело:

— Ну, студент, радуйся, скоро будет кромка. Конец твоим мукам. А ты молодец: впервые на море, а держался как надо.

Амундсен рассмеялся про себя: знал бы боцман, что он пережил, не хвалил бы.

Уже двое суток не заходило солнце. В полночь оно стояло высоко над горизонтом. И в этот час вдали показалась белая блестящая полоска. Чей-то голос крикнул:

— Лед!

Амундсен побежал на нос, поднялся на бак, приложил к глазам бинокль. Весь горизонт светился. Вправо и влево далеко-далеко тянулась долгожданная кромка. Это был лед — вечный плавучий лед Северного Ледовитого океана.

Часа через три на пути «Магдалены» стали попадаться отдельные льдины. Появились чайки. Стайками летели они за судном.

Боцман полез по вантам в бочку, укрепленную на передней мачте, почти у самой ее верхушки. Едва он уселся в бочке и приложил к глазам подзорную трубу, как тотчас же крикнул:

— Есть!

Капитан, стоявший на мостике, спросил:

— Много?

— Как будто много. Держите на северо-восток!

— Тюлени! Тюлени! Боцман видит много тюленей, — заговорили на судне, все забегали, заволновались.

Стрелки побежали в кубрик одеваться, матросы подошли к шлюпкам. Каждый знал, что ему надо делать. Руал тащил два мешка с хлебом и салом к шлюпке номер первый. Он должен был ехать на этой шлюпке. Стрелки один за другим выходили на палубу и здесь проверяли свои винтовки.

«Магдалена» медленно подошла к кромке льда. Тысячи мелких льдин качались на волнах. Они ударялись одна о другую и распадались на куски. Шхуна своими бортами отбрасывала их с пути. На льдинах сидели чайки и кайры. Вдали на большом ледяном поле виднелись черные пятна — это были тюлени. Вдруг перед самым носом корабля высунулась из воды голова тюленя, похожая на мокрую голову собаки, и тотчас скрылась.

Капитан крикнул с мостика:

— Приготовить шлюпки, занять места!

Стрелки и матросы разделились на партии и сели в три шлюпки. Шхуна уменьшила ход и остановилась среди льда. С мостика раздалась новая команда: